Меч Кайгена

Мисаки рассмеялась и поняла, как была благодарна, что Даниэль был тут. То, что у Робина был ребенок — и он был тут с ее детьми — было сложно осознать, но что-то в радостном двухлетнем делало все проще.

— У него всегда так много энергии? — спросила Мисаки, маленький таджака стал петь, хотя язык понять не удавалось.

Робин страдальчески осмотрел на нее, Даниэль все еще стучал по его голове.

— Ты не представляешь.

Она смущалась бы жалкого состояния когда-то великого дома Мацуда, но она знала, что Робин не судил человека по материальному достатку.

— А тут додзе, — сказала она тихо.

Она встала и тихо смотрела какое-то время, как Такеру давал указания, и его ученики отвечали, их деревянные боккены стучали. Даже Даниэль восхищённо притих, склонился над головой отца и смотрел, как джиджаки в унисон повторяли движения. Но не совсем идеально. Кван Чоль-хи все еще отставал от других тут и там, но он становился лучше.

Тридцать с чем-то учеников Такеру были разделены на пары по размеру, кроме одного, тренирующегося в одиночку. Движения Хироши были резкими и четкими, как у взрослых, но он был слишком мал, чтобы биться с мужчинами или подростками.

— Не стоит мешать уроку, — шепнула Мисаки и поманила Робина дальше по коридору. — Мы сможем посмотреть лучше, когда ученики уйдут.

Робин помедлил миг на пороге додзе, а потом пошел за ней.

— Там был твой сын, Хироши?

— Да.

— Я думал, ему всего шесть.

— Так и есть.

— И он учится с взрослыми мужчинами? — поразился Робин.

— Он не обычный ребенок.

Их последняя остановка была у части, которую новые ученики Котецу начали строить рядом с домом Мацуда. Нуму устроили перерыв, но Мисаки была рада видеть, что они начали внешнюю стену.

— А что это? — спросил Робин, глядя на структуру.

— Это, — Мисаки коснулась балки, — будет мой ресторан.

— Что?

— Я открываю ресторан.

Такеру был против идеи, что его жена будет работать, как простолюдинка, но она отметила, что могла нанять других жителей деревни, и они составили бизнес-план, после чего он сдался. Оказалось, что даже гордость Такеру не могла подавить его расчёты.

После рекомендации губернатора Ло Такеру стался мэром Такаюби. Со скромной зарплатой от правительства и доходом от учеников он держал семью наплаву последние месяцы, но этого было мало. Если они хотели содержать дом и создать хорошее будущее для мальчиков и Аюми, им нужно было больше.

Робин огляделся, широко улыбаясь. Мужчины Широджимы так не улыбались.

— Мисаки, это фантастика!

— Думаешь, это глупая идея?

— Это поразительная идея! Хотя место маловатое.

— О чем ты?

— Когда провинция попробует твою еду, думаешь, пяти-шести столов хватит, чтобы уместить всех посетителей?

Мисаки скрестила руки, не смогла сдержать улыбку.

— Думаю, ты не помнишь, как я готовлю.

— Нет, — уверенно сказал Робин. — Я помню. Откуда эта идея?

— После бури Такеру поставил меня распределять еду. Я поняла, что не только могу хорошо готовить еду для многих, но и могу распределять ее хорошо и управлять кухней. Мы с Сецуко скучаем без наших девочек. Мы решили, что стоит нескольких нанять и помочь им работой.

— Pita! Pita! — сказал Даниэль, шлепая отца по голове.

— Ай. Что такое, Даниэль? — спросил Робин.

— Лети!

— Ладно, — Робин сжал красное кимоно Даниэля, бросил его через открытую крышу высоко в воздух. Крохотный таджака весело завизжал, а Мисаки вскрикнула в тревоге. Она забыла, какими хорошими были рефлексы Робина. Он поймал мальчика за лодыжку на пути вниз. — Что теперь, малыш? — спросил он, пока его свисающий сын хихикал. — Вверх? Вниз?

— Вниз!

— Понял, — Робин опустил Даниэля на пол и отпустил его лодыжку.

Мисаки смотрела, как малыш сделал пару шагов на руках, а потом спрыгнул на ноги и продолжил идти.

— Не убегай далеко, — сказал Робин.

Даниэль посмотрел на него, растерявшись. Робин опустился на колени и поменял язык:

— Bahut door bhaago mat, ладно?

— Ладно, Pita.