Меч князя Буй-тура

Разбой и покушение на убийство сотрудника милиции при исполнении им служебных обязанностей, по признакам которых было возбуждено уголовное дело, отпадали. Зато вырисовывались иные: халатность и ненадлежащее исполнение должностных обязанностей со стороны сотрудника вневедомственной охраны Петрова, который из категории потерпевших автоматически переходил в категорию подозреваемых; причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, оставление в опасности, кража чужого имущества организованной группой лиц, хищение предметов, имеющих особую историческую ценность — опять же группой лиц.

— А разбой-то того… тю-тю, — с сожалением констатировал Ветров, забежав к шефу на «стопарик» по поводу раскрытия дела. — Утеряна «палочка» из особо тяжких. О как бы процент раскрываемости данной категории повысился!..

— Да бог с ними, с процентами… — скользнув взглядом по шустрому подчиненному, словно проверяя, серьезно тот говорит или с подковыркой, с намеком — такое тоже в «дружной милицейской семье» могло быть — заметил Реутов. — Главное, что преступление раскрыто, вещи найдены, честное имя нашего музея сохранено, наш мундир не испачкан. А палочек и галочек на наш век еще хватит…

— Что, верно, то верно… — Не полез в бутылку Ветров.

— Тогда еще «по капельке»?..

— По такому случаю можно и «по капельке».

Реутов, как хозяин кабинета, плеснул в граненые стаканы (бокалов в этом кабинете отродясь не бывало) по пятьдесят граммов коньяка из фигуристой бутылки, вынутой из распахнутого зева металлического шкафа-сейфа.

Чокнулись. Выпили. Закусили половинкой шоколадной конфетки, хотя в вазе, по-прежнему стоявшей на столе, конфет было предостаточно. Но это же опера. А опера привыкли обходиться в жизни малым, да и этим малым делиться по-братски. Вот и поделились…

— А ведь мы в своей первой версии в «точку» попали. Как не уставал повторять Козьма Прутков, «зрили в корень», — проводя в который раз, возможно, анализ вновь открывшихся обстоятельств дела, с удовлетворением по поводу оперской интуиции, сыпанул словами чуть захмелевший, не столько от шефского коньяка, как от удачи, начальник уголовного розыска. — Что значит интуиция!..

— Помнится, что кто-то, пальцем показывать не станем, — усмехнулся Реутов сдержанно, — несколько иную версию, связанную, кажется, с несколько экстремальным сексом, излагал. Или уже забылось?

— С сексом — это побочное явление, так сказать отходы, издержки производства, — не терял оперского задора, а то и нахрапа Ветров. — Ведь, по сути — точно зрили в корень. В цвет попали!

— За что уважаю оперов, — вновь усмехнулся Реутов, но уже снисходительно — так это за их упертость. Если однажды сказал «люминий», то этого будет держаться до конца. А потому их, слегка переиначив стихи одного советского поэта, «никто в жизни не сможет вышибить их из седла». Даже такой министр МВД как Рашид Нургалиев…

Президент страны и министр МВД Нургалиев приняли решение о смене вывески внутренних органов, которые, начиная с марта 2011 года должны именоваться не милицией, а полицией. Хотя, если верить правилам арифметики из начальных классов, «от перемены мест слагаемых сумма не меняется». Многим действующим ментам (да и ветеранам МВД) такая «модернизация», памятуя о том, что в годы Великой Отечественной войны у немцев служили полицаи из русских предателей, не нравилась. Не нравилась она, по большому счету, и Реутову с Ветровым, но плетью обуха, как известно, не перешибить…

— Кстати, о модернизации и полиции, — тут же ухватился за слова шефа Ветров. — Появились новые анекдоты.

— Это что ли из серии, когда участковый стучится в дверь квартиры самогонщицы Нюрки и кричит: «Открывай, милиция!», а та в ответ: «Отвали, мент поганый, сейчас вызову полицию»?

— Нет, из другой, — ухмыльнулся, сверкнув фиксой и хитрющими глазенками начальник угро.

— Какой же?

— Да приемлемой для нашей курской действительности — с той же хитринкой заметил Ветров.

— Что-то не слышал…

— Отстал ты, шеф, сидя в своем кабинете, от жизни, — продолжил Сан Саныч с некоторым превосходством и прежней бравадой. — Так вот, у нас сейчас кратко как называются территориальные органы, например Поныровский?

— Поныровский отдел милиции или сокращенно ПОМ, — ответил Реутов заученно. — И что?

— А то, что при переименовании милиции в полицию наши коллеги из того же Поныровского и Железногорского отделов будут служить в…

— В ПОПе и в ЖОПе, — кисло усмехнулся Реутов, понявший весь «соус» нового анекдота.

— Вот то-то же, — развеселился Ветров. — В попе и жопе…

— Зря веселишься, — предостерег Реутов коллегу. — Как бы нам всем не оказаться в одной большой заднице со всеми этими нововведениями и послаблениями криминалу.