Меч князя Буй-тура

— Еще нет, — не стал юлить Ветров, хотя прекрасно понимал, какая за этим, соответственно, последует реакция начальника криминальной милиции. — Успели только взять санкции. То судья, который должен был их дать, был занят, то его секретарь, которая должна была постановление напечатать, куда-то отлучалась… Словом, то то, то се… а тут уж и конец рабочего дня, — стал объяснять он довольно путано причину задержки. — Это только в современных телесериалах о несуществующей в природе «ФЭС», о фантоме «Литейный» и им подобным все делается с лету да с маху. Раз-раз — и в дамках!.. А в реальной жизни пойди, попробуй! Столько бюрократических крючков да проволочек, что с ума сойдешь, пока обойдешь… Россия — одним словом! И этим все сказано.

— Знаешь, майор, плохому танцору всегда что-то мешает. Так и вам… «то то, то се», — с нескрываемым сарказмом передразнил подчиненного Реутов, холодно блеснув сталью серых глаз. — Тебя бы, уважаемый, на мое место — да на ковер к начальнику УВД города… Я бы тогда посмотрел, как ты бы задергался!.. Там, — поднял указательный палец, — не со мной препираться. Там… Да что говорить попусту… Надо шевелиться!

— А мы, товарищ майор, и так шевелимся, — огрызнулся Ветров, как любой нормальный человек, не любивший начальственных окриков и нагоняев.

Начальник уголовного розыска мог, конечно, сказать, что в его отделении не только этот разбой, но и добрых десятка два преступлений подобной или чуть меньшей тяжести, остаются пока нераскрытыми, требующими к себе внимания и действия. Причем немалого. Мог, но делать этого не стал. Понимал, что начальник КМ не хуже его знает об этом. Так чего же зря сотрясать воздух да рвать нервы себе и другим. Нецелесообразно и глупо!

— Мы постараемся, — уже более покладисто добавил он. — Я прослежу, чтобы сегодня же все телефоны по этому разбою были взяты на прослушку.

— Проследи, — смягчил тон Реутов. — И напомни, откуда пришел первый сигнал в дежурную часть о происшествии в музее. Дежурный не отфиксировал ли в своем черновом журнале что-либо?..

— Да утром от научного сотрудника… Склярика, — тут же отозвался Ветров, прекрасно помнивший откуда и от кого поступило сообщение. — А что?

— Видишь ли, у меня вдруг возникло смутное подозрение или… ощущение… наитие — как угодно можно назвать это чувство, вплоть до маниакального — что кто-то из постоянных абонентов Петрова еще до звонка Склярика мог позвонить и в дежурную часть о происшествии… хотя бы по «ноль два».

— Ну, это было бы супер… — сразу же «врубился» начальник розыска в «наитие» шефа.

— А чем черт не шутит, когда Бог спит, — подмигнул коллеге Реутов.

— Проверю.

— Проверь.

Проверить поступивший звонок не составило труда, стоило спуститься лишь на первый этаж да зайти в дежурную часть и пролистать журнал, а также связаться с дежурной частью областного УВД, где на компьютере автоматически фиксировались все звонки по «02». Оперативный дежурный действительно пометил в своем черновом журнале, что ночью, около 2 часов 10 минут, был звонок неизвестного, пытавшегося что-то сообщить. Но он не был отслежен компьютером, так как тут же оборвался. Возможно, звонили не по сотовой связи и не со стационара, а с какого-нибудь телефона-автомата. Или же с мобильника, но с «левой» симкартой.

— Не зафиксировано номера, — кратко, не вдаваясь в подробности, доложил Ветров начальнику КМ по внутренней связи.

— Жаль, — отозвался тот. — Мне почему-то казалось, что кто-то должен был позвонить нам еще до Склярика. Но, видно, интуиция на сей раз подвела. — И добавил: — Работайте.

«А мы и так работаем, без понуканий», — машинально отреагировал Ветров, правда, мысленно, и направился к операм, чтобы… понукать уже их. Так уж устроен этот мир, что постоянно кто-то кого-то понукает, понуждает, подталкивает, подгоняет, подхлестывает, озадачивает.

Этот рабочий день в отделе милиции номер один обещал быть бурным… Впрочем, как и все другие дни.

— Что-то ты после разговора с подружкой невесела?.. И вчера, и сегодня… — поинтересовался Любимов у Санечки. — Прямо сама на себя стала не похожа — нет ни прежней девичьей удали, ни задора. Даже макияж… и тот как-то поблек… Вот и дым сигаретный, — указал движением головы и глаз, — пускаешь не колечками, как раньше, весело, играючи, а как вулкан рассерженный попыхиваешь — целыми клубами. Случилось ли что?..

— Да ничего не случилось, — последовал односложный ответ сквозь едва раскрывшиеся губы Санечки, показушно поморщившейся от беспардонной бестактности коллеги. — Просто нет настроения. Бывает же… Можно подумать, что у тебя на душе только соловьи поют да бабочки порхают…

— Бывает, — согласился Любимов, не очень-то поверив в искренность соседки, смолившей сигарету за сигаретой. — Хандра… Порой так нахлынет, что хоть в петлю лезь. И это не то, и то не это… Потом, смотришь, отпустило. И вновь солнышко в душе и безоблачность в мыслях! А знаешь ли ты, друг Горацио, — шутливо переменил Любимов пол собеседницы, — какое самое лучшее лекарство от хандры и паршивого настроения в наш просвещенный век?