Меч королей

Всадников было тридцать шесть, все в кольчугах и со щитами, а у половины имелись длинные копья. Двигались они с востока, объезжая небольшое пастбище, на котором мы сгрудились за терновой изгородью. Мы их видели, они нас пока нет.

Первым моим побуждением было выхватить Вздох Змея, а первой мыслью – что люди Этельхельма раскусили Эдрика и проследили за ним по дороге из города. В следующий миг я сообразил, что у нас мало щитов. Пехотинцы с недостатком щитов – легкая добыча для конных. А потом до меня дошло, что всадники не в красных плащах, да и на щитах не прыгающий олень, а какой-то иной зверь – краска выцвела, и мне не удавалось распознать символ.

Предводитель конников наконец заметил нас и вскинул руку, приказывая своим остановиться. Лошади развернулись в нашу сторону, тяжелые копыта месили набухший дерн, превращая его в комки грязи.

– Что у них на щитах? – спросил я у Финана.

– У одних бычья голова с окровавленными рогами. У других – перекрещенные мечи.

– Кентцы, – сказал я, с облегчением выдохнув.

Как раз в этот миг прибывшие разглядели наши щиты с прыгающим оленем и бордовые плащи, их мечи покинули ножны, шпоры вонзились в бока коней, а копья наклонились.

– Опустить оружие! – скомандовал я. – Опустить щиты!

Здоровенные кони взбирались по раскисшему склону, острия копий поблескивали. Я пробежал несколько шагов им навстречу, остановился и воткнул Вздох Змея острием в траву.

– Мир! – крикнул я приближающимся всадникам и раскинул руки, показывая, что при мне нет оружия и щита.

Передовой конник вздыбил жеребца и поднял над головой меч, сдерживая своих. Лошади фыркали и месили мокрую землю копытами. Я зашагал вниз по пологому склону, а начальник кентцев тронул коня навстречу. Потом остановился и направил на меня меч:

– Старик, вы сдаетесь?

– Кто ты такой? – строго спросил я.

– Тот, кто убьет тебя, если вы не сдадитесь.

Он посмотрел поверх меня на моих воинов. Если бы не серебряный крест на шее и гербы на щитах его людей, я принял бы его за дана или норманна. Волосы у него были черные и длинные и ниспадали из-под окованного серебром шлема до пояса. Кольчуга отполирована до блеска, седло и уздечка подбиты серебряными гвоздиками. Высокие, заляпанные грязью сапоги из дорогой кожи снабжены длинными серебряными шпорами. Меч, все еще направленный на меня, украшала на перекрестье тонкая золотая инкрустация.

– Плен или смерть? – спросил он.

– Я задал вопрос: кто ты такой? – резко заявил я.

Кентец разглядывал меня как кусок дерьма, размышляя, удостоить ли ответом. Наконец решил ответить, но с издевкой:

– Меня зовут Авирган Контварабургский. А тебя?

– А меня – Утред Беббанбургский, – в тон ему сказал я, и имя возымело именно такое действие, как я и рассчитывал.

Авирган, имя которого означало «проклятый», из чего я сделал вывод, что мой собеседник сам решил им назваться, а не получил при крещении, опустил меч острием к мокрой траве и в изумлении воззрился на меня. Перед ним стоял растрепанный седобородый воин в грязной одежде, в порубленной кольчуге и в помятом шлеме. Я же видел перед собой красивого молодого человека, темноглазого, с прямым длинным носом и с чисто выбритым подбородком. Похоже, Авирган Контварабургский родился в знатной семье и не представляет жизни без предоставляемых его положением привилегий.

– Лорд Утред Беббанбургский, – повторил я, сделав ударение на слове «лорд».

– Правда? – выпалил он, потом торопливо добавил «лорд».

– Правда, – рявкнул я.

– Это точно лорд Утред, – вмешался пожилой воин из отряда прибывших.

Он остановил коня за жеребцом Авиргана и теперь смотрел на меня сверху вниз с выражением нескрываемой неприязни. Подобно Авиргану, у него были хорошая кольчуга, добрый конь, а в руке меч с изрядно сточенным, как мне бросилось в глаза, лезвием. Коротко подстриженная борода была седой, а суровое лицо пересекали два шрама. Этого старого и закаленного в боях воина явно приставили советником к молодому командиру.

– Лорд, я сражался вместе с тобой в Восточной Англии, – сказал он мне. Говорил он отрывисто.

– И как тебя зовут?

– Свитун Свитунсон, – ответил он прежним недружелюбным тоном. – А тебя, лорд, далековато занесло от дома.

Слово «лорд» воин произнес с очевидной неохотой.

– Меня сюда пригласили, – сказал я.

– Кто? – поинтересовался Авирган.

– Госпожа Эдгифу.

– Королева? – переспросил Авирган удивленно.

– Ты верно расслышал.

Повисла неловкая пауза, потом Авирган вогнал клинок в длинные ножны:

– Лорд, воистину добро пожаловать. – Пусть юнец был надменен, но явно не дурак. Конь его мотнул головой и пошел боком, но всадник успокоил его, потрепав по холке затянутой в перчатку рукой. – Есть ли новости о короле?

– Никаких.

– А о госпоже?

– Насколько мне известно, она по-прежнему в монастыре и ее удерживают там люди Этельхельма, число которых перевалило за сотню, – сказал я. – Что ты собираешься сделать?

– Выручить ее, разумеется.

– С тридцатью шестью воинами?

Авирган усмехнулся:

– К востоку отсюда у олдермена Сигульфа есть еще сто пятьдесят всадников.