Меч Лета

Он отвернулся и скривился так, будто собирался чихнуть. Затем испустил крик агонии. Вокруг его переносицы завился пар.

— Извини, - повторил он. - Мне иногда яд в глаза брызгает.

— Яд... - мне припомнился фрагмент мифа. - Ты кого-то убил. За это боги сковали тебя и.... там точно было что-то про яд. А где ты сейчас на самом деле?

Он косо мне ухмыльнулся.

— Там же, где и всегда. Я у богов, как бы сказать, под строгим домашним арестом. Но это неважно. Время от времени я все равно могу посылать осколки своей сущности, чтобы пообщаться с моими лучшими друзьями — как, например, сейчас!

— То, что на тебе футболка Сокс, не значит, что мы друзья.

— Я обижен! - его глаза блеснули. - Моя дочь Самира в тебе что-то разглядела. Мы могли бы помочь друг другу.

— Это ты приказал ей доставить меня в Вальхаллу?

— Ох, нет. Это была не моя идея. В тебе, Магнус Чейз, много кто заинтересован. И некоторые из них далеко не такие приветливые и полезные, как я.

— А как насчёт побыть приветливым и полезным для своей дочери? Её изгнали из рядов Валькирий за то, что она выбрала меня.

Его улыбка померкла.

— Все боги одинаковые. Они и меня изгнали, а как часто я спасал их шкуры? Не переживай насчёт Самиры. Она сильная, справится. Я больше за тебя волнуюсь.

По павильону прошёлся такой сильный ветер, что я неосознанно скользнул пару шагов назад по отполированному каменному полу.

Локи смял пачку из-под печенек.

— Ты скоро проснёшься. А пока позволь дать тебе совет.

— Вряд ли я могу отказаться.

— Меч Лета, - произнёс Локи. - Когда на этом троне восседал твой отец... он увидел то, что обрекло его. Фрей отдал меч своему слуге и посланнику, Скирниру.

Я вспомнил тот момент на мосту Лонгфелло, когда меч загудел у меня в ладони, словно пытался мне что-то сказать.

— Дядя Рэндольф упоминал Скирнира, - сказал я. - Его потомок находился на том затонувшем корабле.

Локи спародировал яростные аплодисменты.

— И меч пролежал там тысячи лет, выжидая, когда же кто-нибудь достойный подберёт его... кто-нибудь, у кого есть право им владеть.

— Я.

— Да, но не все так просто. Ты не единственный, кто может управлять мечом. Все мы знаем, что случится в Рагнарёк. Норны давно поведали наши судьбы. Фрей... бедный Фрей погибнет от руки Сурта именно из-за сделанных им выборов. Повелитель огненных великанов сокрушит бога его собственным утерянным клинком.

Боль резко вспыхнула у меня между глаз, там, куда недавно вонзился топор.

— Так вот зачем Сурту нужен меч. Он готовится к Рагнарёку.

— Дело не только в этом. Он воспользуется мечом, чтобы ускорить наступление Судного дня. Если ты его не остановишь, через восемь дней он освободит моего сына, Волка.

— Твоего сына? - мои руки испарялись, а зрение туманилось. Слишком много вопросов теснилось в моей голове. - Погоди... а разве тебе не предсказано сражаться против богов?

— Да, но то был выбор богов, а не мой. Вот что я тебе скажу, Магнус: несмотря на то, что мы не можем изменить ход важнейших событий, наш выбор влияет на детали. Так мы противимся судьбе. Какой же выбор сделаешь ты?

Его образ замерцал. На мгновение я увидел его распростёртым на каменной плите, его лодыжки и запястья были скованы скользкими верёвками, а тело корчилось от боли. Затем он отдыхал на больничной койке, где над ним нависла женщина-врач, чья рука мягко покоилась у него на лбу. Она походила на состарившуюся версию Сэм - из-под алого платка выглядывали завитки темных волос; плотно сомкнутые губы выражали беспокойство.

В следующее мгновенье Локи снова восседал на троне, стряхивая крошки от выпечки со своей вязаной кофты.

— Тебе решать, Магнус. Я не собираюсь наседать на тебя подобно другим богам. Позволь мне только спросить... когда тебе выпадет шанс занять Одинов трон -а этот день, поверь мне, уже не за горами -пойдёшь ли ты на поводу у своих желаний, зная, что это может сокрушить тебя так же, как и твоего отца? Поразмысли над этим, сын Фрея. Быть может, мы ещё встретимся, если ты переживёшь последующие восемь дней.

Мой сон сменился. Локи исчез. Жаровни взорвались, усыпая помост углями, а трон Одина разразился пламенем. Облака превратились в столбы вулканического пепла. Из дыма над троном появилась пара пламенных глаз.

«ТЫ,-голос Сурта омыл меня, словно огнемёт. - ТЫ ЛИШЬ ЗАДЕРЖАЛ МЕНЯ И ЗАРАБОТАЛ СЕБЕ БОЛЕЕ БОЛЕЗНЕННУЮ, БОЛЕЕ ПОСТОЯННУЮ СМЕРТЬ».

Я попытался заговорить. Жара словно высосала у меня из лёгких весь кислород. Мои губы потрескались и покрылись волдырями.

Сурт рассмеялся.

«ВОЛК СЧИТАЕТ, ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ ОКАЗАТЬСЯ ПОЛЕЗНЫМ. У МЕНЯ ДРУГОЕ МНЕНИЕ НА ЭТОТ СЧЕТ. КОГДА МЫ СНОВА ВСТРЕТИМСЯ, СЫН ФРЕЯ, ТЫ СГОРИШЬ. ТЫ И ТВОИ ДРУЗЬЯ СТАНЕТЕ ДРОВАМИ ДЛЯ МОЕГО ОГНИЩА И ПОЛОЖИТЕ НАЧАЛО КОСТРУ, КОТОРЫЙ СОЖЖЕТ ВСЕ ДЕВЯТЬ МИРОВ».

Дым загустел. Зрение затуманилось. Легкие наполнились пеплом.

Мои глаза распахнулись. Я резко сел и глубоко вдохнул. Я находился в кровати в своём номере. Сурта и след простыл. Моё лицо не было обожжено. Никакой секиры во лбу. Все раны исчезли.

Моё тело пробирала дрожь. У меня было такое чувство, будто я уснул на рельсах, и мимо меня только что промчался скоростной поезд.