Меч Лета

—Мне, если можно, содовой или чего-то ещё в этом вроде - Торопливо проговорил я.

Медовуха, конечно, штука отличная, по все же бьёт по мозгам, а мне хотелось в этом гномьем краю сохранить абсолютно светлую голову.

Набби, кивнув, наполнил два кубка и поставил их перед нами. Тот, что предназначался Блитцену. был золотым внутри, а снаружи серебряным с очень искусной резьбой и орнаментом, изображавшей танцующих гномов.

—Твой кубок зовут Золотой Чашей, пояснил ему он. Сделал его отец Дерби. - А этот, указал он на кубок из золота, стоявший передо мной, называется Папа Бум и автор его ваш покорный слуга. Если не хочешь, чтоб он сделал бум, проси доливать его прежде, чем осушишь до дна.

Я очень надеялся, что это он просто прикалывается, но все же стал из опаски, как бы и впрямь не было взрыва, пить маленькими глотками, следя за степенью убывания газировки.

А Блитц с удовольствием дул свою медовуху.

—Отличный кубок,- начал расхваливать он. -Просто создан, чтоб от души насладиться выпивкой. — Спасибо, Набби за гостеприимство, но у нас вообще-то к тебе есть дело. Нам нужно поговорить с Джуниором.

У хозяина бара набухла и запульсировала жилка на левом виске.

—Может, хочешь какие-то желания перед смертью высказать? - мрачно осведомился он.

Блитц, вытащив из кожаного мешочка одну слезу из красного золотапустил Её по прилавку к хозяину заведения.

— Это тебе. Просто за то, что его позовёшь. Скажи Джуниору: у нас есть ещё. Все, что нам требуется, это получить шанс на бартер.

При слове «бартер» я ощутил дискомфорт куда больший, чем моя задница от ДВОРЦА ДЛЯ СЕДАЛИЩА. У меня ещё были вполне свежие ощущения от переговоров с богиней Ран. Набби, похоже, тоже не был в восторге. Какое-то время на его хитром лице чередовались с частотой проблесковогомаяка выражения страха и жадности. Наконец наша победила. Он схватил золотую кайлю.

—Ладно. Вы наслаждайтесь пока напитками, а я пойду позову.

Набби спрыгнув со своего помоста, он скрылся за дверью кухни.

—Несколько вопросов,- требовательно посмотрел я на Блитца.

—Всего несколько? - хмыкнул он.

— Что значит четыре тысячи сто девятый и. л.? Это год или...

—Г номы ведут летоисчисление от момента создания нашего вида, - не дослушав меня, принялся объяснять Блитцен.

— Что? - Я заподозрил, что на моем слухе опять стали сказываться последствия лая, проклятого Рататоска.

—Сотворение мира, - продолжил Блитцен.- Ты разве не знаешь об этом? Боги убили самого большого великана Имира и воспользовались его плотью для создания Мидгарда. И под ним возник Нидавеллир. Это случилось после того, как личинки прогрызли в мёртвом теле Имира туннели. Некоторые из этих личинок и превратились при содействии богов в гномов.

Блитцен явно гордился этой историей, но мне она показалась не слишком -то симпатичной, и я решил, что сделаю все от себя зависящее, чтобы скорей Её удалить из своей долговременной памяти. —Перейдём к следующему вопросу, - сказал я.- Зачем моему кубку потребовалось давать имя? —Гномы очень гордятся тем, что они ремесленники, и уважают вещи, которые делают, - ответил Блитц.Вы, люди, производите тысячи плохих стульев, которые год спустя просто выходят из строя и отправляются на помойку. Гном же делает стул с расчётом, что он прослужит владельцу всю жизнь, а кроме того, будет единственным в своём роде. Кубки, мебель, оружие... У каждой вещи, которую мы создаём, есть душа, а значит, она достойна носить своё имя. Я внимательно разглядел гравировку на своём кубке. Как же изящно вплетались руны в волнообразный орнамент! Я конечно бы предпочёл, чтобы мастер назвал его НИ ЗАЧТО НЕ ВЗОРВУСЬ, но все равно вещь была превосходной.

—А почему ты назвал Набби сыном Лоретты, а меня сыном Натали? - задал я новый вопрос.

—У гномов матриархат, и наши родословные прослеживаются по материнской линии. По-моему, гораздо логичнее вашего патриархального метода. Каждый из нас ведь рождается лишь от одной биологической матери. Ну, разумеется, если ты не бог Хеймдалль. У него было девять биологических матерей. Но, сам понимаешь, с ним случай отдельный.

В моем мозгу, кажется, начали плавиться нервные клетки, п я вновь поспешил сменить тему.

—Сэм мне сказала, что красное золото -это валюта Асгарда. Но почему же Фрея его выплакивает?

—В Асгарде золото не такое чистое, а у Фрейи оно самой высшей, подлинно 100% пробы и представляет собой огромную ценность. За этот мешочек его, который она нам дала, любой гном не задумываясь пожертвовал бы правым глазом.

— То есть этот чувак Джуниор за него с нами договорится?

—Или договорится, или он порубит нас на мелкие кусочки. - ответил Блитцен. - Поешь-ка начос, пока мы ждём.

Глава XLI

БЛИТЦ ЗАКЛЮЧАЕТ ПЛОХУЮ СДЕЛКУ

Должен отдать Набби должное: он нам подал отличные предсмертные начос с соусом гуакамоле.

Я успел съесть половину, когда в таверне возник Джуниор. При виде его у меня вдруг как-то сразу возникло желание опустошить ПАПУ БУМА и взорваться. Слишком уж хилыми показались мне наши с Блитцем шансы в переговорах с этим старым гномом.