Меч, ночь, море (Путь меча в море - 1,2,3)

17. Ветра и Молнии

Когда Эшмун стал энергией среди других энергий, он понял, что все двери открыты для его сознания теперь. И то, что он считал болью, от которой не спасешься, оказалось лишь одним из множества возможных состояний. В него можно было входить и выходить по своему желанию.

И были иные, гораздо более интересные сферы, вход в которые тоже был открыт. С радостным возбуждением окунулся он в тот сон, который был недоступен прежде. А сон привел его дальше — в воспоминания детства — такие яркие и живые, и почему-то прочно запертые до недавних пор…

Мальчишками бродили они по развалинам Гареса, где прошла когда-то легендарная битва. И, сидя у костра, слушали, затаив дыхание, истории о Великой Войне. И о зловещей армии фантомов, ведущей по ночам кровавый бой в небесах над Гаресом. И о грозной предводительнице врагов, алом монстре по имени Эрикона, враждебной, опасной и потрясающе красивой…

— Я ведь с детства думал о тебе, воительница-монстр. — Сказал вдруг лежащий на полу человек. Теперь он улыбался, глаза его открылись, и он смотрел на мир невероятно расширившимися зрачками. — Нет ничего прекрасней этой битвы, что повторяется в Небесах из ночи в ночь. Я так хотел найти дорогу туда, где сталкиваются ветра и молнии, люди, лошади и облака. Я знал, что найду ее — эту дорогу, эту самую золотую из лестниц, и вот теперь нашел…

— Ты прав, друг мой, — отозвалась Эрикона, — лишь тот воистину познал блаженство, кто постиг красоту этого танца воинов в Небе…

— Как верно ты сказала, сестра, — он протянул левую руку и коснулся Эриконы, — танец. Вот в чем секрет этой встречи Сил под звездами. Разве так важно — кто выиграл, кто проиграл… Хотя выиграла, конечно, ты, и ты была бесподобна… Но блаженство этого танца доступно всем, кто решился открыться ему…

Он остановился, потом перешел на шепот:

— Один лишь подарок хотел бы я получить, прежде, чем ты убьешь меня. Твой поцелуй, Эрикона.

— Конечно, мой солдат, ты получишь этот подарок.

— Я тоже подарю тебе кое-что. Люди, которые нас послали — они имеют большой вес. Они создали тайный союз — Сеть Черного Пути, драконопоклонники и дельпару объединились в нем. Они действуют скрытно, но их возможности теперь огромны.

— Почему же за мной прислали не профессиональных воинов, а самоучек из ближайших деревень?

— Все основные силы давно перебрались на Волканы, и дальше — в Вотанию и Норию. Туда, где сосредоточены теперь власть и деньги. Здесь остались немногие… Но в Аведархе есть человек, который знает о Черной Сети почти все. Это генерал Монк, начальник аведархской полиции. В сейфе его кабинета хранится Коричневая тетрадь — там много интересного для вас…

Но мне пора, лестница в Небо уже ждет. Целуй понежнее, и убей быстро…

— Конечно, брат мой, все будет как ты сказал.

Эрикона протянула руку к постели, и достала из под подушки кинжал. Она обняла молодого дарханца, и губы их соприкоснулись. Несколько минут они лежали, не двигаясь и почти не дыша.

Хлодвиг не успел заметить удара. Увидел лишь, что Эрикона уже сидит, а кинжал вошел в грудь Эшмуна по самую рукоятку. Дарханец умер мгновенно…

18. Правда до конца

И Эрикона, и Эшмун были неподвижны. Только по щеке Эриконы скатывалась слеза, а пятно крови под Эшмуном быстро превращалось в лужу.

Что-то сильно изменилось в чувствах Хлодвига. От былой расколотости, неуверенности и мучительных сомнений не осталось и следа. Он ощутил в себе неведомые прежде целостность и полноту сил.

Более того, он с удивлением обнаружил, что границы его нового «я» простираются далеко за пределы физического тела. И что бы ни происходило внутри этого нового, огромного «я», оно не могло нарушить его силу и целостность.

И умерший Эшмун, из глубокой раны которого продолжала сочиться кровь, и плачущая Эрикона, словно вливались в нового Хлодвига и становились его частями. Только теперь он понял, что творилось в глубине души у женщины, ставшей опасным монстром в глазах других, да и в ее собственных.

Он подошел и коснулся ее плеча.

— Никакая сила не могла заставить тебя отступить. Все беды мира, всю его боль ты взвалила на свои плечи. Ты мало думала о себе, но о тебе думали многие и многие. Героиня из легенды, генерал победоносной армии, Бешеная Медведица, оборотень, чудовище…

Он нежно погладил ее волосы, ее тело.

— Не надо плакать, моя единственная повелительница! Твои знамена еще взовьются над полями сражений, и ты поведешь своих солдат на самую славную, самую святую войну. И нет для меня большего счастья, чем быть одним из преданных слуг великой Эриконы… Но сейчас, когда ты чувствуешь себя слабой и опустошенной, я буду сильным, буду твоей опорой.

Он подошел еще ближе, и обнял ее.

— Это о таком времени ты говорила — «тогда мы станем близки»?

— Да, любимый, — прошептала она, и их губы встретились.