Меч, подобный распятью

За порогом был тихий вечер. Мир хранил множество загадок и тайн, возможно, где-то существовал Грааль… Возможно, но так далеко… Отогнав все мысли прочь, Дик отправился к Фатиме, предоставив рассвету решать, правдива ли сказка сапожника…

***

Прошло еще несколько суток, и наконец настал день, когда крестоносцы должны были покинуть Акру. Им предстоял бросок к Иерусалиму.

Все это время рассказ о Граале не шел у Ричарда из головы. Он не мог поверить, что такая сказочная история может оказаться реальной. Но что-то будто подталкивало его поехать в Бретань и воочию убедиться в своей правоте или в словах сапожника.

Крестоносцы сворачивали лагерь. За прошедшие месяцы эти места стали привычны для них. Многие, если это слово, конечно, применимо к военному лагерю, обжились и даже обзавелись семьями. Бан тоже жил с какой-то женщиной и не хотел уходить из Акры. Он просил оставить его с гарнизоном в городе, но получил отказ, и вынужден был, скрепя сердце, продолжить поход.

В Акре Ричард оставлял Фатиму. Сарацинская танцовщица, спасшая его жизнь и подарившая столько любви в этих разоренных войной краях, оставалась в Птолемаиде. Благодаря помощи Джефферсона, Дик выхлопотал для нее гарантию безопасности, подтвержденную храмовниками, а их слову тогда еще можно было верить.

На закате они стояли на краю города и смотрели, как садится солнце. Ричард говорил Фатиме, что вскоре вернется, что освободит Иерусалим и завоюет для нее в Святой земле какое-нибудь княжество, а она безмолвно слушала, грустно смотря на Дика.

– Ты пришел с запада и уходишь от меня на закате, – наконец сказала она.

– Но придет день, и я вернусь, – пообещал Дик – когда Священный город станет свободен.

Они не понимали слова друг друга, но говорили и думали об одном. Какое-то время Фатима молчала.

– Я буду ждать тебя… – произнесла девушка.

Дул ветер, развевая знамена. Армия вновь выступала в поход, и слепящее солнце сверкало на копьях и мечах. Оставив в Акре небольшой гарнизон, крестоносцы покинули город.

Войско медленно шло по каменистой равнине. Отряды мусульман, постоянно нападая, замедляли продвижение крестоносцев и изматывали их. В этих небольших схватках рыцари вязли, словно в зыбучих песках. Сарацины старались как можно сильнее ослабить армию христиан, пока она только движется к Иерусалиму.

Вокруг снова расстилалась пустыня. Месяц, проведенный в захваченном городе, заставил воинов отвыкнуть от переходов через пески. Но рыцари не утратили боевого духа, и Дик с друзьями шли в составе войска, не унывая, несмотря ни на что.

– Я сейчас представляю, будто лежу на зеленом пригорке под яблонькой, пью сидр и смотрю, как сельские девушки выпасают козочек на лугу, – сказал на одном из привалов Джек.

Друзья с завистью посмотрели на него. Они видели лишь барханы и змей…

Саладин приготовил свою армию для большого сражения и шел навстречу христианам. Он рассчитывал в открытом бою разбить крестоносцев и не допустить их осадить Иерусалим. Ему удалось собрать под своими знаменами значительные силы, и его войско представляло серьезную угрозу.

Возле крепости под названием Арсуф армии крестоносцев и мусульман встретились, и здесь разыгралось одно из самых больших сражений Третьего крестового похода.

…Как неистовый вихрь, христианская конница, сметая все на своем пути, врубилась в гущу врагов, уничтожая их без пощады. Но черная волна, поднявшаяся в ответ, рухнула тяжелым убийственным молотом, сбивая с ног летящих по ветру коней. Всадники падали наземь, и кровь проступала на белых плащах крестоносцев, однако, даже умирая, они обращали взор к небу, где восходящее солнце горело над миром подобно золотому кресту, стоящему над алтарем. Кавалерия гибла, и лошади с бешеным хрипом рвали удила, ложась на песок. Враги сомкнули кольцо, и казалось, что все потеряно, но в этот критический момент кто-то подхватил упавшее знамя с крестом и, подняв его вверх, вернул твердость в ряды христиан. И крестоносцы перешли в наступление и смяли строй сарацин. Пронзенный стрелой, упал воин, поднявший знамя, но стяг подхватили другие, и враги обратились вспять, и полчища мусульман рассеялись по палестинской равнине…

Так полной победой закончилась битва при Арсуфе. Войска мусульман бежали в смятении и беспорядке, многие сарацинские военачальники были захвачены в плен, и сам Саладин спасся чудом. После боя крестоносцы молились за павших, втыкая в песок мечи с простыми перекрестиями и уподобляя клинки распятьям, просили скорейшего освобождения Иерусалима, благодаря Бога за эту победу.

VI. Святая кровь и кровь грешная

Ричард Корнелий был раздражен. Армия толклась чуть ли не в нескольких милях от Иерусалима и не продолжала поход. Получая тревожные вести с родины и разбираясь в междоусобных распрях внутри христианского войска, король медлил освобождать Святой город. Вместо этого он решил строить крепость в Асколоне и ждать.