Меч Республики

На внешней обшивке, против ожидания, преследователей не обнаружилось. Поэтому я с максимально возможной в условиях невесомости скоростью поспешил к замершей невдалеке птичке. Очень сильно помогали магнитные ботинки, не совсем стандартной модификации.

Сказать, что ожидающий меня пилот был рад — ничего не сказать. Как рассказывал потом, уже пару раз успел проститься с жизнью, так что моё появление вызвало в нём прилив вселенского счастья. От обилия эмоций парень чуть было не полез обниматься, сдержало его лишь то, что фрегат под нами трещал по швам, разрываемый чудовищным буйством лучевого оружия, так что, ещё до моего соприкосновения с креслом, истребитель покинул негостеприимную обшивку вражеского корабля.

Открывшаяся нашему взору картина разворачивающегося космического сражения поражала воображение. От обилия спецэффектов слезились глаза, а уж когда я включился в информационное поле нашей эскадры… К моменту отключения защиты оба наших крейсера подошли к противнику на очень небольшое по меркам космоса расстояние. По плану кораблям следовало свести к минимуму последствия для своей защиты, поэтому каждый крейсер взял на себя по одному вражескому аппарату аналогичного класса и методично долбил его всей мощью лучевого оружия. Интенсивные залпы вынуждали врага усиливать напряжённость защитного поля, что, в свою очередь, снижало мощность ответных залпов. Конечно, куда эффективней было сосредоточить огонь на одном противнике, но тогда от второго прилетал бы максимально возможный урон, что не вязалось с нашими планами. Когда же расстояние предельно сократилось, и вражеские аппараты начали манёвр отклонения, наши и не подумали принимать это приглашение к маневровым танцам. Все манёвры Валери и её кровной ставили одну цель: максимально близко подойти к штабному фрегату. При этом желательно было не подставиться бортом под полный залп крейсера и, одновременно, не дать вражеским кораблям навалиться вдвоём на одного.

За реализацию намеченной стратегии пришлось дорого заплатить. Как только крейсера прошлись между вражескими бортами, они произвели отвлекающий ракетный залп. Ракеты относились к числу невозобновляемого в бою ресурса, поэтому их старались беречь, но в нашем случае это было меньшим из возможных зол. К тому же вражеские корабли оказались очень близко, что увеличивало эффективность ракетной атаки. Крейсера неслабо потрепало, даже несмотря на всю их почти не пострадавшую в предыдущем сражении защитную оболочку — всё же броня противостоящих нам кораблей сильно уступала нашей. И пока враг был занят ракетами, мои девочки сосредоточили огонь всего наличного лучевого оружия на фрегате. А тут как раз и отключение его защиты подоспело… Так что фрегат очень быстро был вспорот, словно стальная банка консервным ножом, и разделён на пять аккуратных частей. Благо, зона нашей посадки была заложена в схему работы канониров, поэтому существенно не пострадала. Её аккуратно вырезали в составе одного из пяти кусков туши.

А потом для адмирала начался его персональный ад, потому что орудия крейсеров сосредоточили огонь на бронекапсуле фрегата. Она как раз очень удобно торчала из одного из пяти фрагментов корпуса. Крейсера за спинами наших кораблей, конечно, разгадали суть манёвра, но было уже поздно. К моменту их подключения к бою бронекапсула вместе с куском обшивки большей частью превратилась в пар, а меньшей — в разбросанный по системе космический мусор. Валери даже не пожалела с десяток ракет, не удивлюсь, если специально их и сберегала ради такого случая.

Одним словом, когда мой истребитель прошёл мембрану защитного поля «Добро пожаловать в ад!», всё самое интересное было уже позади, и теперь нам предстоял бой с совершенно непредставимым финалом. Но мои офицеры, невзирая ни на что, были воодушевлены: наша авантюра в который уже раз увенчалась успехом. Так почему бы не выгореть и второй её части? Именно такие мысли читались на лицах улыбающихся мне бойцов сопротивления. Ну а валькирия… Выражение её лица выделялось и здесь. Сытая кошка — ни дать, ни взять. Обожравшаяся сметаны, измазавшаяся в валерьянке с головы до лап, и теперь тихо балдеющая в удобном кресле — вот самая точная ассоциация, которая возникала у меня при взгляде на Ри.

— Мне понравилось, котик, — муркнула девочка в самое ухо, когда я занял своё место. При этом она так мило двигала попкой… Вроде бы устраивалась поудобней, но удобней почему-то становилось не ей, а мне. И с каждым движением удобство только… нарастало.

— Я тоже тебя люблю, кошка. С обшивки твой фейерверк смотрелся знатно, — и я зарылся в её волосы, прикусил ушко, чтобы скрыть от команды накатившую волну удовольствия.

— А я вот думаю: что было бы, если бы тебя подобрала какая-нибудь ласточка… — продолжала провоцировать эта оторва.

— У ласточки нет когтей — это раз, а два… я не для того умирал на Земле, чтобы в космосе меня ловили ласточки. Только валькирии уносят с поля боя павших героев. Чтобы они в чертогах рая для воинов — Вальхаллы — гуляли, пили вино и портили непорочных дев.