Меч Руса. Волхв

Боярин поднял руку, и толпа дружинников, бурлящим морем заполнившая княжескую палату, снова затихла. Было слышно только, как чуть звякает железо, шелестят ткани и скрипят кожей сапоги, когда воины быстро и незаметно расступаются в разные стороны перед знатным воином, расчищая ему дорогу до сидящего в дальнем конце князя.

– Приветствую тебя, князь, и вам, братья мои, кланяюсь, – важно и медленно начал говорить боярин, прижав правую руку к груди и слегка склонив голову в легком поклоне.

– И тебе, боярин, от всех нас привет, – выждав несколько секунд, ответил Мстислав тихим и спокойным голосом. – Мы ждали тебя.

Князь произнес эти слова так тихо, словно и вовсе не заботился о том, чтобы они были кем-то услышаны, а говорил сам с собой, только для своего же удовольствия, но в наступившей тишине каждый звук его голоса был подхвачен чутким сумраком сводчатого потолка, разделенного перекрытиями на отдельные купола и ниши. Все эти каменные сосуды, заключив в свои объятия упругий воздух, заставляли его мягко вибрировать от каждого движения княжеских губ так, словно они были специально настроены на тембр приглушенной княжеской речи. И теперь слова Мстислава падали, как драгоценные жемчужины, которые моментально подхватывают ловкие руки менялы с тем, чтобы каждая из них была продана по достойной цене и ни одна не пропала даром. Чутким эхом откликается сводчатый потолок, передавая от ниши к нише в самый дальний угол палат звук княжеского голоса, так что каждый слышит князя так, словно он стоит совсем рядом, но вместо четких слов мнится волхву змеиное шипение. Он не видит князя, но от звука его голоса по его спине пробегают мурашки, и палата напряженно затихает, как небо перед бурей.

«Неужели боги ошиблись, и я напрасно шел сюда?!» – лихорадочно думает Велегаст, с ужасом понимая, что человеку с таким голосом он не может доверить тайны.

– Прости, князь, – глаза боярина зыркнули из-под бровей склоненной в поклоне головы. – Дела крайней важности задержали меня.

– Надеюсь, твои дела действительно так важны, – князь бросил эти слова, и голова его, следуя намеренно небрежно-рассеянному взгляду, чуть повернулась к высокому окну, раззолоченному заходящим солнцем.

Отвернуть свой взгляд от такого собеседника мог себе позволить не каждый, ибо язык жестов тогда значил так же много, как и сейчас. На этом языке можно было смертельно оскорбить человека, но можно было и унизить, не унижая, так что человек, ощутив на своем лице жар, как от пощечины, не знал чем ответить. И надменно отведенный взгляд князя ясно говорил о его недовольстве боярином. Щеки боярина вспыхнули, но он быстро взял себя в руки, и, воспользовавшись тем, что князь не смотрит на него, повернулся вполоборота к Велегасту и выразительно зыркнул глазами, словно хотел сказать: «Вот говорил же, что князь может быть в гневе, ан не послушали».

– Я слышал здесь голоса, зовущие к войне, я слышал здесь призывы к мести, которую велят нам свершить великие боги, – начал боярин свою речь, гордо поднимая голову. – Но кто из вас потрудился узнать истинную волю богов? Кто из вас уже успел позабыть, как переменчива удача и как часто рвется нить судьбы у того, кто пренебрегает волей богов и не ищет благословения?

Приглушенный шум волной прокатился по палате, и кто-то выкрикнул надсадно:

– Да как же мы теперь-то узнаем волю Светлых Богов?! Кто же нас благословит?!

Боярин снова поднял руку, и все стихло.

– Радуйтесь, русичи, свет истинной веры не погас, и Светлые Боги не покинули нас! – сильным голосом выдохнул он из своего сердца слова, давно уже придуманные и томившиеся в ожидании нужного момента. – Я привел к вам великого волхва, который несет Слово Божье и который поможет узнать нам волю Светлых Богов.

Толпа дружинников ахнула, а боярин, довольный произведенным впечатлением, чуть отступил в сторону и, обернувшись к Велегасту, жестом руки пригласил его войти в княжескую палату.

Десятки молодых и старых дружинников тотчас обратили свой пристальный взгляд туда, где за широкими плечами боярина темнел сумрак распахнутой настежь двери. Там виднелся странный силуэт в белых длинных одеждах, и свет, просачиваясь откуда-то сбоку, облекал контуры странной фигуры в мерцающий туман. Волхв поднял руку, и туман, переливаясь лунным светом, закрыл весь вход в палату. Люди замерли в напряженном ожидании и широко открытыми глазами неотрывно смотрели в мутно мерцающее облако. Вдруг оттуда показалась рука с посохом, в навершии которого виднелся большой камень золотистого цвета. Посох ударил в дубовую половицу, и из тумана, отливающего призрачным светом, медленно выступил сам Велегаст.