Меч с берегов Валгаллы

Ресторан «Масло» назывался так вовсе не потому, что все блюда готовились там на оливковом масле. Или на сливочном. Или еще на каком-нибудь, более экзотическом. Нет, имя ресторану дали картины. Очень приличные копии великих картин, написанных исключительно маслом. Картины висели везде — в холле, в большом зале и в двух банкетных, поменьше. Картины были разные — портреты, пейзажи и натюрморты, большие и маленькие, жанровые сценки и этюды.

На стоянке у ресторана машин было немного, как видно, посетители, предпочитая основательно изучить винную карту, домой уезжали на такси. Тимофей Кочетков решительно пересек парковку и подошел к двери. За стеклянной дверью маячил представительный швейцар с каменным выражением лица, который при виде Тимофея не сделал никаких попыток дверь открыть.

Что ж, Тимофей Кочетков человек не гордый, может и сам себя обслужить.

— И куда? — швейцар разлепил плотно сжатые губы. — Неясно, что ли, что это вход для гостей? А тебе, дядя, нужно со двора.

— Нет уж, мне как раз нужно сюда! — сказал Тимофей. — Потому как я — самый настоящий гость.

Швейцар пренебрежительно хмыкнул и сложил руки на груди, как Наполеон.

— Гость, значит? — спросил он.

— Ага, — безмятежно ответил Тимофей. — Имеете что-то против?

Швейцар взглядом показал, что он много чего имеет против, однако открыто хамить не стал.

— У вас ресторан? — спросил Тимофей.

— Ресторан, — не мог не согласиться швейцар.

— Люди обедают?

— Ну, обедают, — снова пришлось согласиться швейцару.

— Ну так отойди в сторонку, дай пройти, я тоже пообедать хочу.

— Ну, настырный какой! — В голосе швейцара проявились вполне человеческие нотки. — Дядя, да ведь пивка попить тебе дешевле встанет вон там, через дорогу!

— Спасибо, конечно, за заботу, — решительно сказал Тимофей, — но мне сюда надо.

— Ладно, сейчас позову Алину Дмитриевну, она все решит, — швейцар отвернулся с видом Понтия Пилата, который умывает руки.

— А кто это?

— А это метрдотель, вот с ней и разговаривай.

В холле уже появилась высокая худая женщина с неприязненно поджатыми узкими губами. На женщине был серый сугубо деловой костюм и очки без оправы, из-за которых глаза ее, и так небольшие, казались еще меньше.

— Тощевата для метрдотеля она что-то, — вполголоса сказал Тимофей, — солидности настоящей нету. Опять же очками своими всех посетителей распугает.

Швейцар согласно хмыкнул и тут же испуганно огляделся по сторонам.

— В чем дело? — холодно спросила женщина, приблизившись.

— Да вот, Алина Дмитриевна, этот гражданин хочет в ресторане пообедать… — швейцар указал на Тимофея.

— Мест нет! — сказала женщина, не разжимая губ.

— Как это — мест нет? — Тимофей вылупил на нее глаза. — Как это — нет, когда целый зал пустой?

Швейцар, стоя в дверях, вполне успешно перекрывал обзор, Алина Дмитриевна же была вполовину его худее, так что через просвет Тимофей мог видеть зал. Зал и правда был пустоват, только несколько столиков занято. Ага, вон и Симонка сидит напротив того парня и головой вертит, его, Тимофея, ждет.

Если при виде презрительно поджатых губ Алины Дмитриевны Тимофею захотелось плюнуть на все и уйти из ресторана, обозвав эту ведьму неприличными словами, то сейчас он взял себя в руки. Так не пойдет, Симона на него надеется, он не может ее бросить.

— Мест нет, — повторила метрдотель ледяным тоном, — ничего не могу для вас сделать.

— Можете, — не согласился Тимофей, — поищите по залу, авось и найдется местечко. А я пока тут подожду.

Тимофей переглянулся со швейцаром, и тот едва заметно ему подмигнул — мол, не тушуйся, дядя, стой на своем, приструни эту стерву сушеную!

В это время с улицы подошли двое мужчин, один — постарше, с внушительным животом, второй — помоложе и покрепче. Сразу видно — бизнесмен средней руки пригласил нужного чиновника пообедать.

Сам бы он сюда обедать нипочем не пошел — этак и в трубу вылететь недолго, но чиновник привык уже к дорогим ресторанам, не в забегаловку же вести, себе дороже обойдется.

Алина Дмитриевна посторонилась, те двое прошли в холл, Тимофей просочился за ними, поскольку швейцар замешкался, за что удостоился от Алины Дмитриевны змеиного взгляда.

Гардеробщик принял от тех двоих одежду, Тимофей тоже снял свою куртку и не торопясь пригладил волосы перед зеркалом. Он увидел, как Алина Дмитриевна зловеще блеснула очками на швейцара, но не стала пререкаться с Тимофеем при посетителях. Тех-то она приветствовала любезной улыбкой. То есть она только пыталась улыбнуться приветливо, но у нее это плохо получилось. Во всяком случае, бизнесмен едва заметно поморщился, проходя мимо. Чиновник никак не отреагировал, он Алину просто не заметил.

— Проходите, — процедила Алина Дмитриевна, когда те двое вошли в зал. Тотчас к ним устремился солидный официант и увел к заказанному столику. Тимофей пошел сам, услышав краем уха, как Алина Дмитриевна шипит швейцару, что она с ним потом разберется.

— А я что? — громко возмущался швейцар. — Как было велено, я вас позвал!

— Тихо ты! — цыкнула Алина и захлопнула дверь в холл, едва не наподдав Тимофею под зад.