Меч Шаннара

Омсфорд-старший и Флик с тревогой наблюдали за Ши. Они даже встали из-за стола, пораженные происходящим. Отец и сын тоже почувствовали, что Ши, повинуясь какому-то внутреннему инстинкту или импульсу, устремился к незнакомцу. Воцарилось неловкое молчание, и спустя мгновение Омсфорды посмотрели друг на друга и смущенно поздоровались. Ши улыбнулся Флику, но в ту же минуту, как будто не подчиняясь сам себе, опять поднял взгляд на незнакомца. Ши был ниже ростом, чем Флик, и, казалось, его хрупкую фигуру с ног до головы окутали мрачные, зловещие тени, отбрасываемые таинственным великаном. Курзад Омсфорд, пытаясь как-то разрядить обстановку, спросил Ши, справился ли он с поручением. Ши рассеянно кивнул отцу и снова обратил свой пристальный взор к незнакомцу.

— Как странно, что мы встретились; мне кажется, что мы уже где-то встречались. Меня не покидает странное чувство, что я знал тебя раньше, задолго до этой встречи.

Возвышающееся над ним темное лицо кивнуло в знак согласия, и что-то подобное доброй, немного насмешливой улыбке озарило его.

— Ты прав, мой друг. Ты действительно знаешь меня. И нет ничего удивительного в том, что ты не можешь вспомнить, где и когда мы встречались. Однако я твердо знаю, кто ты. В этом не может быть сомнений.

Эти твердые, уверенные слова огромного пришельца совершенно ошеломили Ши. Он не мог отвести изумленного взгляда от незнакомца. Между тем странный высокий человек поднял худую темную руку, неспешно погладил короткую черную бороду и задумчиво посмотрел на всех троих, застывших в тревожном ожидании. Флик хотел уже было задать вопрос, который был на устах у отца, Ши и у него самого, как вдруг незнакомец откинул капюшон черного плаща. Все увидели темное лицо, обрамленное длинными черными волосами, которые спускались до необыкновенно широких плеч, и темные, глубоко посаженные глаза, скорее напоминавшие мрачные расщелины под тяжелыми и косматыми бровями. Было что-то таинственное и пугающее в этом лице, сплошь окутанном мрачными, зловещими тенями.

— Меня зовут Алланон, — тихо сказал незнакомец. Эта простая, но ошеломляющая фраза вновь заставила всех присутствующих погрузиться в полное изумление. Курзад Омсфорд, Флик и Ши — все трое буквально застыли от неожиданности и стояли, не в силах что-либо произнести. Алланон! Алланон — прославленный путешественник, избороздивший все четыре стороны света, непревзойденный знаток истории всех народов, философ и учитель, и, как говорили, обладатель таинственных знаний и редких умений в области магии. Алланон — могущественный человек, которому покорились густые непроходимые чащобы Аннарских лесов и страшные недоступные вершины Чарнальских гор. Его имя было хорошо известно даже людям самых дальних деревень на юге Долины. И сейчас, выпрямившись во весь свой ошеломляющий рост, он предстал перед мужской половиной семейства Омсфордов.

Впервые за все время лицо Алланона осветила теплая улыбка, однако, сквозь темные щели, которые зияли на месте глаз, струился странный и печальный свет. И, казалось, взгляд незнакомца излучал щемящую жалость к этим людям, которые неотрывно смотрели на легендарного исполина. Тихое, беззаботное существование, которое эти люди до сего времени вели в Долине, кончилось. Ушло безвозвратно.

— Что привело тебя сюда? — наконец спросил Ши. Алланон пристально посмотрел на него и сказал с мягкой усмешкой:

— Я пришел за тобой, Ши. Ты нужен мне.

Глава 2

На следующий день Ши поднялся рано. В утреннем воздухе стояла сырая прохлада: туман еще не рассеялся. И после теплой постели хорошо было скорее облачиться в одежду. Как оказалось, в гостинице все еще спали: и расторопная челядь, и гость, и постояльцы, и вся семья Омсфордов. Вокруг царило безмолвие. Ши тихонько прошел из своей маленькой комнаты через большой коридор в дальнюю часть дома и разжег огонь в камине. Через несколько минут из камина заструились ласковые горячие потоки воздуха, и Ши с наслаждением протянул к ним свои закоченевшие пальцы. В эти ранние утренние часы в Долине всегда было довольно холодно, даже в самое теплое время года. И лишь когда ласковые лучи поднимающегося солнца касались края холмов, в воздухе медленно разливалась благостная и всесогревающая благодать. Тенистая Долина была хорошо защищена не только от постороннего глаза, но и от неистовых капризов коварной погоды: бурь, заносов, ветров и снегопадов, что нередко приходили с севера Долины.