Меч Тьмы

Сирен была очень рада тому, что Керриган не отступил, но в то же время она считала его решение глупым. И ее уверенность в этом возросла со следующими словами Морганы.

— Заберите его меч и ножны и он станет простым смертным. А затем убейте его, — приказала Моргана горгульям. — Тот, кто принесет мне его голову, станет моей новой правой рукой.

Блэйз выпустил струю огня.

— Нас действительно прижали, мой Король, — сказал он. — Какие-нибудь идеи?

Керриган дернул поводья, разворачивая дракона.

— Выноси нас из Камелота.

Сирен закрыла глаза, когда горгульи окружили их.

В следующий миг темное серое небо сменилось голубым и они окунулись в яркий ослепляющий солнечный свет, который резанул по глазам в то время, как они полетели вперед. К счастью их никто не преследовал. Она не видела ни следа армии горгулий, которую они оставили позади.

Они приблизились к одинокому замку, расположенному на небольшом острове, окруженном самой синей водой из когда-либо видимой Сирен. Все это выглядело необычно спокойным, особенно учитывая то, какой беды они только что избежали.

Блэйз приземлился на самой высокой башне, а затем снова принял форму человека, одетого в зеленую тунику и коричневые бриджи. Он оглядел воду, словно тоже ожидал, что горгульи присоединятся к ним.

— Они придут за нами.

Керриган покачал головой.

— Если только ты не рассказывал Моргане об этом месте, в противном случае она ничего о нем не знает.

Блэйз не выглядел убежденным.

— Ты уверен?

Он кивнул.

— Я держал в тайне его существование, — он насмешливо посмотрел на мэндрейка. — И похоже не зря.

— А Повелители Авалона? — спросил Блэйз.

— Они не рискнут появиться здесь, потому что боятся замка и лежащего на нем проклятья.

Сирен приподняла бровь в ответ на его уверенные слова. Должна ли она найти в этом утешение или еще больше испугаться?

— Где мы? — спросила Сирен Керригана.

Но ей ответил Блэйз:

— Мы в замке Веселой стражи. (прим. — Ланселот освободил замок Печальной стражи от Брандина и дал ему название Веселой стражи. В замке есть плита с надписью «Здесь будет лежать Ланселот Озерный, сын Короля Бана Бенвикского», которую нашел и поднял Ланселот освободив замок и под которой после гибели его похоронили).

Сирен изумилась услышав название знаменитого замка.

— Дом Ланселота Озерного? (прим. —отца Ланселота Короля Бана свергли и они с Королевой Элейной и маленьким Ланселотом бежали в лес, где Дева озера Вивиан унесла мальчика к себе, в подводную обитель. Поэтому его и стали иногда называть Ланселотом Озерным).

Керриган фыркнул.

— Был когда-то, миледи, — тихо ответил Блэйз. — Но теперь Ланселот погребен в часовне этого замка. Совершенно мертвый и не опасный.

Керриган бросил на мэндрейка мрачный взгляд.

— И теперь им владею я.

Она не смела оспорить это, в основном потому, что не могла представить, как победить в споре с Керриганом, не важно насколько сильно она будет стараться.

— А что за проклятье на нем?

Блэйз сложил руки на груди, подойдя ближе к ней.

— Перед тем как умереть, Ланселот обвинил всех рыцарей Круглого стола в предательстве. Если один из них осмелится ступить в его дом, несчастья и болезни будут преследовать его до самой смерти... которая, обычно настигает нарушителя очень скоро после отъезда отсюда.

— Это его проклятье, — добавил Керриган. — Смерть любому из людей Артура, кто рискнет появиться здесь.

Ее задело то, что Ланселот мог так поступить.

— Но именно он отвернулся от них. Как же он посмел?

— Нет, — тихо сказал Блэйз. — Ни Ланселот, ни Гвиневра никогда не предавали Артура. Они любили друг друга, и это правда. Но ни один из них не наставлял рога Артуру, так как его они любили больше, чем друг друга. Великий Король Артур пал жертвой обычной лжи и своей готовности поверить в нее.

Сирен сглотнула от его ужасных слов.

— О чем ты говоришь?

— Это правда, — проговорил Керриган позади нее. — Моргана и Мордред состряпали ложь, основываясь на правде, и позволили ей мучить Артура изнутри, пока та полностью не отравила его и не разрушила братство Стола. И сейчас Ланселот лежит там, пав жертвой ревности и слухов. Удивительно, как много власти может иметь одна фраза, если ее постоянно повторять.

Сирен задумалась над сказанным. Это было правдой. Время никогда не смягчало жестокие слова, и пагубные слухи еще долго ходили после свершившегося события. Но как же несправедливо, что нечто такое безобидное может уничтожить великий мир.

И великого Короля.

— Могу я взглянуть на могилу Ланселота?

Глаза Керригана вспыхнули, словно вопрос удивил его.

— Неужели моя леди страдает болезненным любопытством?