Меч Тьмы

Однако, когда тот посмотрел вниз на нее, Сирен могла бы поклясться, что его глаза сверкнули красным прежде, чем он пришпорил коня, увеличивая скорость. Два других рыцаря по прежнему продолжили погоню. Они мчались по городу пока не пересекли мост, который вывел их в сельскую местность.

Сирен съежилась.

— Мне нельзя покидать город, — сказала она рыцарю. — Мой мастер побьет меня за то, что я уехала без предупреждения.

— Я ничего не могу поделать. Если мы вернемся, они заберут тебя. Ты этого хочешь?

— Нет.

— Тогда держись крепче, пока мы не оторвемся от них.

Сирен сделала так, как он сказал. Она повернулась в седле лицом к рыцарю и, обняв его руками за талию, вдохнула запах кожи, мужчины и коня. Его лошадь мчалась все дальше и дальше по лугу, направляясь в сторону густых лесов, которые расстилались перед ними.

Внезапно рядом с ними что-то взорвалось.

— Accero, accero domini doyan, — произнес рыцарь свои глубоким, звучным голосом.

Сирен ахнула от ужаса, когда горгульи, украшавшие уздечку лошади, поднялись и улетели. Пронзительно закричав, словно банши, существа устремились в сторону рыцарей, преследующих их.

— Что это? — спросила она.

— Ты потерялась в снах, — прозвучал его голос в ее голове. — Спи, малышка. Спи.

Сирен закрыла глаза, потому что ее охватила усталость. Она отчаянно пыталась не засыпать, но не смогла.

Прежде, чем девушка поняла, что случилось, ее поглотила тьма.

***

Почувствовав, как женщина потеряла сознание от его заклинания, Керриган прижал ее ближе к себе. Она была очень мягкой и податливой в его объятьях. Убедившись, что Сирен не сможет с ним побороться, он замедлил коня, чтобы получить возможность обернуться и посмотреть, как Гавэйн и Агравэйн сражаются с его горгульями.

Мужчина зло рассмеялся.

— Она наша, — крикнул он им.

Гавэйн бросил в его сторону волшебный огненный шар. Керриган рассеял его прежде, чем тот приблизился.

— Ты знаешь, чего я хочу, Гавэйн. Скажи Мерлин отдать это или увидишь, как женщина умрет.

Высказав свои условия, Керриган произнес заветные слова, перенесшие его из человеческого мира в подземный мир Камелота.

Жуткий черный туман скрыл все вокруг, погружая во тьму. Завеса, разделявшая две реальности, растворилась и он снова оказался на черной земле Камелота.

Здесь Керриган был больше, чем рыцарем. Здесь он был Королем и воином. Победно рассмеявшись, Керриган проехал по черному подъемному мосту, минуя внешнюю и внутреннюю стены замка, во двор. Когда он остановился у главной башни замка, к нему подошел уродливый грэйлинг, чтобы увести коня.

Он принадлежал проклятой расе эльфов, представители которой когда-то были высокими и статными. Но затем они разозлили кельтского бога, и тот сделал их внешность такой же отвратительной, какими были их сердца. И сейчас они прокляты, прислуживая здесь по воле Морганы.

Не обращая внимание на измученное существо, Керриган надежно подхватил женщину на руки и спешился со своей драгоценной ношей. Она была ключом, необходимым ему, чтобы заполучить весь мир.

— Выдай ему больше овса, — приказал он грэйлингу.

— Слушаюсь, милорд.

Поудобнее перехватив хрупкое женское тело, Керриган направился к почерневшим дверям некогда знаменитого замка. Когда он приблизился, ворота сами по себе распахнулись, позволяя ему войти внутрь. С каждым шагом его каблуки и шпоры угрожающе стучали по каменному полу.

Пока он шел по коридору, наполненному ароматом мускатного ореха, факелы загорались, освещая его путь к лестнице. Он направлялся в спальню на верхнем этаже. В ту, которая гарантирует, что женщина будет вынуждена находиться здесь, пока ее участь не будет решена.

В изолированной комнате, расположенной в северной башне, никто не услышит ее криков. Не то, чтобы это имело значение. Здесь не было никого, включая его самого, кто бы оказал помощь другому. Это было просто данью вежливости по отношению к остальным: сделать так, что ее жалобные крики и мольбы о пощаде не будут доноситься до их ушей.

Как и весь замок, комната была оформлена в черных и серых тонах. Цвет в этом мире можно было найти только во владениях Морганы. Королева Фей не хотела, чтобы хоть что-то отвлекало окружающих от ее красоты или ее присутствия. Поэтому все цвета были запрещены.

Откинув покрывало, Керриган опустил женщину на черную постель. Она была такой бледной и хрупкой на фоне черного. Ее длинные прямые волосы были такими светлыми, что казались почти белыми.

К его удивлению, она не была красавицей. Черты ее лица были совершенно обычными, за исключением глаз. Ясные, ярко-зеленые, они были огромными, миндалевидной формы, как у кошки. Ее нос был обычной длины и формы, а губы — полными. Тело девушки было изможденным и худым, без женственных изгибов, которые привлекали бы своей мягкостью внимание мужчин.

В ней не было ничего примечательного. Ничего, что выдавало бы будущую мать Мерлина.

Она напоминала ему обычную серую мышку.