Меч Тристана

Конечно, можно было продинамить его, послать куда подальше, припомнив все его московское душегубство, весь вред, нанесенный, так сказать, молодой российской демократии. Или — совсем по-другому, изобразив оскорбленную невинность, прикинувшись верной до гроба Тристану и королю Марку. (Да, да, именно, бывает и такая верность!) А вот про лесбийские игры она ему, кажется, ничего не рассказывала, так что насчет верности Бригитте и Марте можно было помалкивать. Однако продинамить кавказца, пришедшего на тайное свидание с вином, гостинцами, цветами и даже с ананасом, — дело по меньшей мере рискованное, а к тому же Изольда настроена была мирно, доброжелательно и — более того — игриво. Ей захотелось вдруг сделаться пьяной, она так прямо и сказала. Зига оживился и активно подливал ей чудесного сладкого вина. Не забывал он и про себя, тоже веселел с каждою минутой. И наконец разошелся так, что начал опять рассказывать о своих грандиозных захватнических планах. Совершенно безумную, но тщательно продуманную геополитическую концепцию он излагал увлеченно, в мельчайших подробностях, с жаром, однако Изольда в своей веселости уже перешла некую грань и была не способна слушать все это всерьез, ей стало по большому счету наплевать, Аттила перед ней, Александр Македонский или просто Абдулла Конопатый. Перед ней сидел мужчина, который хотел ее, и в сущности она уже хотела его. Все получалось складненько, строго по сценарию, написанному Зигой, классическому сценарию, заготовленному вместо тезисов.

И он взял ее, взял грубо, как невоспитанный деревенский увалень, то ли действительно не обучен был тонкостям секса, то ли манера у них, у бандитов, такая, считают, что женщинам грубость нравиться должна.

Изольде не то чтобы понравилось, но было любопытно. Такого мужчину она еще ни разу к себе не подпускала. Что ж, наверное, все в жизни следует попробовать. Но вообще-то — невкусно. И она твердо решила: больше с этим — никогда. И вообще с ему подобными — никогда.

Как же неверны оказались на деле все эти теоретические выкладки! Стирание противоречий между филологом и бандитом под тяжестью веков! Ну прямо стирание граней между городом и деревней, между умственным и физическим трудом. Чушь собачья! Хам, он и есть хам в любой стране, в любое время, при любом режиме. Не стал ей Зига родным, понятным и близким. Иллюзия это все, смешная и глупая иллюзия.

Король Марк при всех его недостатках и естественной дремучести — настоящий мужчина, благородный и воспитанный. С ним проще, с ним легче, с ним приятнее. А бандит остается бандитом. Берегись, Изольда! Дело не в эпохе. Дело в психологии. И в воспитании. Здесь тоже есть приличные люди, вспомни хотя бы Будинаса из Литана. Вот и делай ставку на таких, как он. На Ланселота Озерного, на Периниса в конце концов — и то лучше, — а этого… Берегись, Маша!

Они еще не успели кончить, когда легкий на помине Перинис ворвался в избушку лесника с криком:

— Изольда, скорее, Марк вернулся!

Собственно, Маша кончать и не собиралась, сразу поняла, что с таким партнером у нее ничего не получится, как ни старайся. А Зига, злобно огрызнувшись в сторону так беспардонно вломившегося слуги, ускорил свои движения до судорожного темпа и, конечно же, получил что хотел. Ведь он всегда добивался цели, даже если ему активно мешали. Потом слез с Изольды, сел рядом на постели и, тяжело дыша, попросил, невольно цитируя какой-то старый-старый, по детству памятный мультфильм:

— Позволь, я отрублю ему голову.

— Не надо, — спокойно возразила Изольда. — Это мой самый верный, самый исполнительный слуга. Он был со мною еще в Ирландии, и без него мне будет трудно жить в Тинтайоле. Перинис поступил абсолютно верно. Его не за что наказывать.

— Ну и нравы! — пробурчал Зига. — Черт бы их всех побрал, этих ваших англичан!

— Здесь еще нет англичан. А Перинис — вообще итальянец, — сочла нужным сообщить Изольда.

— Ну и какая разница?! Все они тут дикие, как папуасы.

Зига улыбнулся собственной остроте и, кажется, наконец подобрел. Он смотрел на лежащую перед ним обнаженную женщину совершенно неземной красоты и был по-своему счастлив, оттого что всего минуту назад грубо мял мозолистыми ручищами это хрупкое тело. Оно принадлежало ему, пусть и очень недолго, но принадлежало. Будет о чем рассказать детям и внукам, будет чем похвастаться перед тысячами и тысячами своих подданных. Он одержал очередную победу, а то, что концовку смазали — так для разнообразия даже и неплохо. Немного перчику иногда не помешает, ведь, если честно признаться, появление Периниса лишь обострило его ощущения.

— Ладно, девушка Маша, давай собираться.

Но Зига, задумавшись с блаженной улыбкой на лице, явно опоздал со своим предложением. Маша раньше него начала одеваться. Повод-то был действительно серьезный. Следовало поспешить.