Меч войны

   — Вы и не верили, насколько я помню, сэр. — Клайв вынул бутылку воды, отпил из неё, наклонился вперёд и вылил остатки на голову. — Но здесь нет никакого чуда, если человек в красном мундире считает себя равным пятидесяти соварам.

Клайв отправился в начале июля, собрал припасы для Тричинополи в Сен-Дэвиде и вышел с конвоем в Девикоту. Оттуда он ринулся прямо в Тричинополи. С удивительным везением он умудрился избежать встречи с шестью тысячами людей Чанды Сахиба и совершил окончательный бросок к крепостным стенам, прежде чем гренадеры д'Атейля смогли воспрепятствовать ему.

   — Что касается французов, я пронёс знамёна двух рот мимо них, и этого было достаточно, чтобы отбить охоту нападать на нас, хоть нас было и немного.

   — Гений! — закричал Сойер, вызвав восторги у присутствующих.

   — Я польщён этой оценкой, сэр. Но любой трюк не проходит дважды. На обратном пути мы потеряли слишком много людей. Моих сипаев сильно проредили.

   — Героический поступок, мистер Клайв. — Сойер потёр подбородок. Его лицо утратило часть прежнего ликования. — А как гарнизон в Тричинополи?

   — Бог мой, они в печальном состоянии, как я и предполагал, — ответил Клайв. — Но у нас нет иного выхода, как только держать армию в Тричинополи.

   — Таково ваше мнение?

   — Да, сэр. Иначе с Мухаммедом Али будет покончено. — Клайв жаждал получить согласие от Сойера. Оживлённая торопливость оставила его. Он продолжал с озабоченностью: — Я много говорил с набобом. Он называет нас своими защитниками. Он никчёмный и беспринципный человек. К тому же жестокий, поскольку его съедает страх. Я бы вышвырнул его... — Клайв вынул запечатанное письмо. — Сэр, я хотел бы обратить ваше внимание на обращение набоба.

Сойер вскрыл пакет и быстро пробежал глазами цветистое вступление, предшествовавшее деловой части письма.

   — Что такое? — спросил он и взглянул на Клайва, прежде чем насмешливо прочесть содержание вслух: — «Если бы дерзкий офицер с пятьюстами солдат был послан, чтобы вызвать возмущение в Аркоте, это способствовало бы замешательству у врага...» Это ваше представление о юморе, капитан?

   — Это — письмо Мухаммеда Али. Я склонен согласиться с набобом. Если Магомет не идёт к горе, то придётся пригласить гору посетить Магомета. Это может показаться слишком дерзким планом, но я не знаю, что ещё можно сделать, чтобы заставить Чанду отойти от Тричинополи.

   — И Мухаммед Али думает, что пятьсот солдат достаточно для того, чтобы захватить столицу?

Клайв кивнул.

   — Сэр, это почти тот случай, когда чем меньше, тем лучше.

   — Клайв, я совсем не понимаю вас. Вы — либо гений, либо сумасшедший.

   — Я согласен с набобом. Пятьсот человек, и из них двести должны быть европейцы.

   — Нет, сэр! Это значит оставить Сен-Дэвид под охраной всего пятидесяти человек! И не более сотни — в Мадрасе. И вы всерьёз предлагаете мне согласиться на это?

   — Сэр, это же очевидно. Французские войска не могут атаковать Сен-Дэвид. Это был бы Casus belli[85], что заставило бы Французскую компанию отозвать Дюплейкса, а он слишком хитёр для этого. Без артиллерийского обстрела форт может держаться неограниченное время против любой нерегулярной конной армии, такой, как у Чанды.

   — С таким малым количеством защитников?

   — В соответствии с моей оценкой — да.

   — Сэр, поставки из Калькутты не составят трудностей, — решился добавить свои доводы Хэйден. — Худшим случаем была бы полная осада армией Чанды Сахиба. Но как Сен-Джордж, так и Сен-Дэвид выдерживали в прошлом подобные нападения со стороны маратхов. И не забывайте, у нас есть море.

   — И армия Чанды не заинтересована в наших фортах. Они будут слишком заняты маршем на Аркот.

Сойер задумался.

   — Ваш план может иметь успех, и Чанда Сахиб оставит Тричинополи только в том случае, если вы возьмёте Аркот. А если это не удастся?

Клайв яростно затряс головой. В нём вновь разгорелся прежний огонь.

   — Нет. Предположите, что я захвачу Аркот. Вообразите, что должно произойти тогда. Чанда Сахиб, новый провозглашённый набоб Карнатики, становится посмешищем для всех. А осмеяние для мавров хуже смерти. Все будут говорить: «Вот князь, который не может сесть на свой собственный маснад, потому что феринджи сидит на нём». А я сделаю его посмешищем, сэр, не сомневайтесь! Вы понимаете, к чему это приведёт? Килладары всех земель будут видеть это. И все они изменят своё мнение относительно Чанды Сахиба.

Хэйден сказал:

   — И колеблющиеся союзники Мухаммеда Али тоже задумаются, стоит ли бунтовать против него.

   — И это позволит капитану де Джингенсу вывести оттуда свои силы?

   — Вполне возможно.

Сойер уже склонялся к этой идее.

   — Если позволите, капитан Клайв. В какой мере этот план великой битвы является детищем набоба?

Хэйден наблюдал за лицом Клайва. «Он оценивает Сойера, — думал он. — И подходящий момент тоже. Как тигр, готовящийся к прыжку».

   — Это мой план. Полностью.

Сойер посмотрел на него долгим взглядом и затем сказал ровным голосом:

   — Ваша самонадеянность дерзка и поразительна, сэр.

Клайв выдавил кривую самодовольную усмешку, ещё больше раздражившую Сойера.