Меч войны

За принуждённым всеобщим смехом Хэйден уловил зелёную зависть: де Джингенс пытался сохранить хорошую мину, ощущая горечь сарказма Лоуренса, Коуп оставался холоден как лёд по отношению к новоприбывшему, многие из младших офицеров поздравляли Клайва со сдержанным энтузиазмом, самого же Лоуренса подобное отношение явно радовало. Лишь один офицер, капитан Дальтон, проявил искренность, предложив добровольно пойти под командование Клайва.

Лоуренс изложил им план компании на карте.

   — Обстановка ясна. Ло и Чанда Сахиб укрылись на этом пространстве в форме глаза между реками, которое называют здесь островом Срирангам, поскольку оно охватывается с севера рекой Колерун и с юга — рекой Ковери. Лучше всего разбить врага на Срирангаме двумя силами. Я буду командовать южной группой. Клайв, вы поведёте людей с севера.

Де Джингенс ощетинился, но проявлял сдержанность. «Достаточно очевидное унижение, — думал Хэйден, — даже для наших благородных союзников. Более того, это — план действий с очевидным почерком Клайва на нём».

Когда он уходил, он взял Клайва под руку.

   — Помни, что я говорил тебе, Сабат Джанг Бахадур. Твоя победа — в скромности.

На следующий день Хэйден посетил Лоуренса в его лагере вне крепости, желая узнать свою роль в окончательном сражении, но полковник полагал более необходимым его присутствие в крепости.

   — Полковник, вы приказываете мне оставаться здесь?

   — Нет, сэр. Это губернатор настаивает на этом, — сказал Лоуренс, который был сейчас более быстрым и подтянутым, чем можно было ожидать от человека такой полноты. — Вы — посланник нашего президента, Флинт. Вы знаете Моголов, знаете их правила игры. Вы создадите для нас хорошие взаимоотношения с человеком, который будет вскоре — благодаря нашим усилиям — вновь князем Карнатики. Понимаете, что я хочу сказать, Флинт?

Он горько усмехнулся в ответ. «Если бы только Лоуренс знал, что он на самом деле требует от меня, — думал Хэйден, осознавая иронию ситуации. — Если бы я вам сказал, что стоит между мной и Мухаммедом Али Ханом, вы бы не доверили мне карты этой игры от имени компании».

   — Да. А Роберт Клайв? Он не получит передышку? Мы должны завершить с ним одно дело. Деликатный вопрос, о котором губернатор Сойер, несомненно, говорил. Сейчас самое время решить этот вопрос с нашим ручным набобом. Я говорю о похищении. Насильном увозе дочери Чарльза Сэвэджа. Мы знаем, что её выкрали люди Мухаммеда Али. Осторожное расследование выявило, что она содержится здесь.

Последовала пауза, затем заговорил де Джингенс:

   — Губернатор Сойер считает, что она взята заложницей, для того чтобы мы не оставили князя. А Ричард Принс говорит, что её захватили из-за долгов отца.

   — Ни то, ни другое.

   — Я знаю, что вы когда-то обещали мисс Сэвэдж, но...

Хэйден не смог скрыть гнева.

   — Что «но», сэр?

   — Гений Клайва необходим на поле боя, — сказал де Джингенс ненатурально масленым голосом.

Лоуренс же был более прям.

   — Мы не можем дать Клайву отдохнуть, поскольку это означало бы передышку и для французов. Не забывайте, что они ещё удерживают позиции.

   — А когда Жак Ло и маркиз д'Атейль будут изгнаны отсюда?

   — О, тогда игра переменится. — Лоуренс взглянул на тёмные, выщербленные стены Тричинополи с твёрдостью, обозначившейся на его мясистом лице. — Но до этого необходимо любыми способами не допускать капитана Клайва в этот чёртов акрополь.

   — Почему? — Терпение Хэйдена было на грани истощения.

   — Тсс! Вы очень хорошо знаете, почему, сэр. Я провёл всю жизнь среди людей войны и могу отличить человека, свихнутого на одном. Он сдвинул горы, чтобы прийти сюда. И если ему понадобится сдвинуть ещё одну, он сдвинет всю землю. Я не хочу, чтобы он испытал разочарование, пока мы не одержим победу.

   — Разочарование? — В этом слове прозвучало нечто зловещее.

   — Роберт не найдёт здесь небеса, к которым стремится. — Лоуренс повернулся к де Джингенсу. — Расскажи ему то, что рассказал мне об этой Сэвэдж.

Слова де Джингенса всё ещё жгли его, когда он вспоминал их.

Сначала он отказывался верить этому человеку. Зная его характер, можно было представить, что де Джингенс скажет всё, что Лоуренс прикажет ему сказать, лишь бы спасти свою карьеру. Но по мере рассказа он привёл такие подтверждения, которые не оставляли никаких сомнений. Не оставалось ничего более, как только согласиться с ним. То, что произошло с Аркали, являлось не чем иным, как кисметом. Не более и не менее.

Хэйден выпил оставшийся шираз с кислым тостом: «Счастья тебе, Аркали. И тебе, Роберт».

Он принял решение. Он присоединится к Клайву в этой финальной битве, дождётся подходящего момента, тщательно выбрав его, и затем расскажет ему всё лично.

Чанда Сахиб откинул полог шатра и вышел наружу. Его встреча с Жаком Ло превратилась в совет отчаяния. После этого француз возвратился на свои позиции без твёрдого соглашения о чём-либо. Было ясно, что он был более чем готов к заключению сепаратного договора с врагом.