Меч возмездия

Цезаря Куникова смертельно ранили через восемь дней после высадки десанта. Тело перевезли на Большую землю, похоронили в Геленджике. На похоронах героя Холостяков впервые встретился с женой Куникова, Натальей Васильевной. Они как-то сразу сблизились, потом долго переписывались. Холостяков чем мог помогал семье Куникова – Наталья Васильевна растила сына. Когда после войны умерла жена Холостякова, он сделал вдове Куникова предложение. У них родился сын. И вот такая дикая смерть.

Во время работы над делом Холостякова создали штаб – 4 следователя московской прокуратуры и 40 оперативных сотрудников им в поддержку. По тем временам это была довольно большая группа. Возглавил штаб Александр Львович Шпеер, следователь прокуратуры по особо важным делам. Преступление сложное. Как говорят криминалисты, совершенное в условиях неочевидности – это когда на момент возбуждения уголовного дела неизвестно лицо, его совершившее. Но Шпеера это не пугало – только раззадоривало. На таком деле можно было показать свой уровень. И он это сделал…

Но была ли в убийстве Холостякова какая-то политическая подоплека? Давайте попытаемся в этом разобраться.

Убийство было каким-то демонстративным – в центре Москвы, на Тверском бульваре, в собственной квартире ветерана. Расправа была жестокая, можно сказать, зверская. Семь ударов железным прутом по голове, добивали старика рояльным табуретом… С женой его расправились так же жестоко.

Холостяков любил пошутить, что фамилия у него неправильная, ведь прожил с женой почти сорок лет душа в душу и в горе, и в радости. Он и погиб-то, когда бросился спасать жену от налетчиков – ее убили первой. Она тоже была фронтовичка, тоже могла не раз погибнуть на фронте, но судьба распорядилась иначе…

Перед следователями встал вопрос: кому же понадобилось убивать пожилую пару? Ради чего?

Холостяковы жили в хорошей 4-комнатной квартире, довольно просторной. Обставлена она была по тем временам небедно, но пропали из нее лишь три хрустальные вазочки и парадный китель вице-адмирала со всеми государственными наградами. Причем из одной вазы вытащили ромашки, которые в ней стояли. Цветы так и остались лежать на столе. Это были любимые цветы Натальи Васильевны.

Следов взлома на входной двери не было. То есть хозяева сами пустили «гостей», открыли им? Значит, это были их знакомые. Другой вариант – кто-то подделал ключи – отпал, так как полностью дверь можно было открыть только изнутри.

Первой под подозрение попала внучка Холостяковых – Наташа. Как рассказала она сама, в то страшное утро она мирно спала в дальней комнате и проснулась, только когда сильно хлопнула входная дверь. Вышла в коридор, и ее глазам предстала ужасная картина… Получается, Наташе жутко повезло: если бы она услышала крики из коридора, проснулась и вышла – наверняка не осталась бы живой.

Разумеется, возник вопрос: как человек, который находился в квартире, не мог слышать и видеть, что происходило? Так крепко спал?.. Но следом возникли и другие вопросы. А как Наташа заперла квартиру снаружи? И куда пропали ключи? Почему она сама вызвала «скорую» и милицию? Да и вообще, могли быть у нее мотивы столько жестоко расправиться с дедушкой и бабушкой, души не чаявшими в своей внучке?.. С другой стороны, а если был сообщник?

Для начала было решено провести следственный эксперимент. Люди разговаривали громко в коридоре, а в комнате, где спала за закрытой дверью Наташа, один из следователей пытался разобраться: слышно или нет? А если слышно, то насколько громко?

Дом, в котором жил Холостяков, строился в сталинские времена. Стены метровые, кирпичные, так что звукоизоляция была очень хорошая. Спящий человек вполне мог ничего и не слышать. Версия о причастности внучки сразу отпала. Да в нее не очень-то и верили.

Возникла новая версия. Наташа вспомнила, что бабушка говорила, будто на днях к ним домой приходили студенты факультета журналистики – брать интервью о героях Великой Отечественной, ведь не за горами 40-летие Победы… Решили взяться за студентов, в том числе отчисленных. Работа предстояла объемная и кропотливая – опросить, проверить достоверность рассказов множества будущих журналистов…

Студент третьего курса факультета журналистики МГУ Сергей Моргульцев, конечно, сильно удивился, когда в конце июля 1983 года ему позвонили из учебной части и сказали: «Сергей, тут у нас небольшое уголовное дело образовалось… Ты подойди, пожалуйста, прямо сейчас на улицу Щусева, три». Это было так неожиданно, что он подумал – розыгрыш. Но скоро телефон зазвонил снова. И уже строгим, официальным голосом, не терпящим возражений, ему сказали: «Моргульцев Сергей Валентинович?.. Вы родились тогда-то и тогда-то… Номер паспорта такой-то… Ждем вас по такому-то адресу».

Стало ясно, что тут не до шуток. Быстро собрался и направился по указанному адресу. В голове вертелось – что происходит? Что случилось? Никаких серьезных грехов он, староста курса, член КПСС, публикующий иногда небольшие заметки даже в «Правде», за собой не знал…

Строгий разговор начался сразу же: