Меч возмездия

Следователи подняли все старые дела, связанные со скупкой ценностей. И среди них обнаружился завсегдатай клуба нумизматов Михаил Зайцев, задержанный годом раньше. Он продавал две тысячи платков с люрексом иностранного производства, ввезенных в страну контрабандным путем. Провели обыски по нескольким адресам, по которым иногда проживал Зайцев, нашли много интересного. Изъяли ордена Ленина, большое количество серебряных монет царской чеканки, серебряные слитки, иконы… Было установлено, что один из орденов Ленина был похищен в Ярославской области у известного человека и похитил его молодой человек, который пришел к ветерану-фронтовику под видом журналиста, якобы чтобы написать статью о его подвигах.

Из Тульской колонии Зайцева этапировали в Москву. Ему предложили помочь следствию. Он согласился, но попросил об условно-досрочном освобождении, когда отсидит две трети своего срока. Шпеер дал согласие. И Зайцев заговорил. Рассказал, через кого шли ордена. Правда, назвал только имя человека – Остап. Через клуб нумизматов удалось установить, что Остап – это Тарасенко Остап Иванович. Кстати, он тоже уже был задержан – и тоже за скупку краденого. Правда, его еще не осудили.

Но Тарасенко, в отличие от Зайцева, на контакт не шел и от сотрудничества со следствием отказался. Тот еще был орешек – ничего не говорил. Вообще молчал. Решили проверить записные книжки Остапа. Два ежедневника с сотнями телефонных номеров! И тем не менее с помощью курсантов средней школы милиции побеседовали с каждым владельцем номера. И выяснилось много интересного о деятельности Тарасенко.

Один из членов бригады Шпеера встретился с женой Тарасенко, узнал у нее некоторые подробности семейной жизни… После этого он снова вызвал к себе Тарасенко:

– Остап Иванович, ко мне приходила ваша жена. Она принесла передачу. Вы ее получили?

– Да.

По правилам психологического воздействия следователю надо было добиться, чтобы человек ответил утвердительно несколько раз.

– У вас две дочери. Они учатся на одни пятерки… Хорошие девочки. Вам надо беречь их…

– Да.

– Кстати, Остап Иванович, вы сидите по статье, по которой, в принципе, вас скоро могут и отпустить… Вы это знаете?

– Да.

Вот тут можно было и наносить удар, который подготовил сыщик. И он это сделал:

– Но вам придется сидеть еще лет десять.

Тарасенко ошеломленно уставился на визави. – Вот смотрите. В деле появились новые обстоятельства… Такого-то числа вы встречались с таким-то человеком и незаконно купили у него две золотые монеты царской чеканки… Это преступление. А вот еще один эпизод… Еще один… Еще… В совокупности лет на десять тянет. Так что зря вы надеетесь скоро выйти…

Больше следователь решил на Тарасенко не давить – оставил в камере наедине со своими мыслями. Хотел на сутки, но Тарасенко не выдержал и часа. Он начал стучать кулаком в дверь и проситься на допрос.

Когда его доставили к следователю, Тарасенко расплакался. И рассказал, что, бывая в Иванове, несколько раз покупал иконы у некоего Гены Калинина. И как сам вывел того на «большую дорогу». Во время очередной сделки сказал: «Ну, чего ты мне все какие-то иконки носишь? Это все мелочь. Ты давай вон сходи к какому-нибудь ветерану, представься журналистом, скажи, что хочешь писать статью о нем… Ветераны, они сразу согласятся. Во время разговора попроси показать ордена, а потом попроси чаю или воды… А когда он выйдет, снимешь с его кителя или пиджака ордена и быстро уйдешь. Потом принесешь их мне. А это уже деньги другие».

Назвал Тарасенко и адрес Гены в Иванове. Там того и «накрыли» в собственном доме. Вместе с сообщницей. Оказалось, что она – его жена Инесса Калинина. Совсем молодая супружеская пара: девушке на тот момент было лет девятнадцать. Гена чуть старше… На обеденном столе стояла хрустальная ваза из квартиры Холостяковых. Та самая, из-под ромашек. Связать этих двух совсем молодых людей и зверское убийство двух стариков-фронтовиков было психологически тяжело.