Мечебоец

И поднявшись, он достал пустой дорожный мешок.

— Нет, постой, — закричала Рысь, видя, что он направился к Огневу, чтобы разделить припасы. — Мне страшно, но я пойду до конца, — в отчаянии выкрикнула она.

— Хорошо запомни эти слова, — сказал Слав, проверяя подпругу у своего коня. — И никогда их не забывай. Усомнишься в своей силе, и я тебя убью, тело сожгу, а прах развею, чтобы на земле не стало одним оборотнем или упырем больше. Запомни это. А теперь пора.

Спустя несколько минут два всадника въехали в огромную расщелину, ведущую в долину Пяти князей.

— Смотри, — вытянув руку, сказала Рысь, указывая куда-то вперед.

Но седовласый паренек уже давно разглядел человека, парящего на высоте трех метров. А еще он разглядел, что человек, свободно висящий в воздухе, мертв. Когда до него осталось всего несколько метров труп глянул на путников своими пустыми глазницами. Его рот открылся.

— Стойте! — проскрежетал он, словно сталью о сталь. — Вы не знаете, что вас ждет. Поверните коней и неситесь прочь, пока не поздно.

— Нам надо вперед, — твердо, стараясь, чтобы его голос не дрогнул, произнес Слав.

— Я предупредил, — сказал труп.

— Мы можем что-то сделать для тебя? — неожиданно для Слава спросила Рысь.

Пустые глазницы мертвяка наполнились жидким огнем, и он через силу проскрежетал:

— Если встретите Седого сгорбленного старика — бегите, а лучше убейте, но это вряд ли.

— Ты в плену у него? — снова подала голос девушка.

Труп ничего не ответил, все было ясно и так. Он снова стал безжизненным телом, парящим в воздухе.

— Поехали, — тихо сказал Слав, — нам его не спасти, а вот о себе подумать надо. — И, пришпорив Огнева, он въехал в долину Пяти князей.

Они ехали уже около часа, каменистую почву сменила плодородная, еле видимая дорога шла мимо сгнивших давным-давно ржаных полей.

— Какое место пропадает, — глядя на заброшенные нивы, сказала Рысь.

— Да, жаль все это, — согласился с ней Слав. — Но с богами воевать люди вряд ли когда-нибудь смогут, а посему останется эта великолепная долина обиталищем различной нежити и нечисти.

Минуло еще несколько часов. Ничего не происходило, все было пустым и заброшенным — разрушившиеся от времени дома, одичавшие яблони, и отсутствие каких либо следов.

— Вон там на вершине, — указала в сторону высокого холма Рысь, — остатки какой-то башни. Может быть остановимся и будем готовится к ночлегу?

Слав глянул на небо, еще час-полтора, и станет совсем темно.

— Ты права, поворачивай, — приказал он. — В этой долине я предпочту иметь хоть какую-то защиту, а эта башня выглядит достаточно крепкой.

Поднявшись на вершину, они спешились.

— Ты останься с лошадьми, — сказал Слав, видя, что девушка нацелилась войти внутрь. — А я пока осмотрю здесь все.

Обнажив меч и запалив толстый смолянистый сук, подобранный на дороге, Слав шагнул в бывшую сторожевую башню, поднимавшуюся метров на семь. Небольшая караулка внизу рассчитана человек на пять. К крыше поднимается каменная лестница. На верху вроде небольшой площадки для дозорного. Из караулки ведет еще одна дверь, тяжелая, окованная железом, но в отличие от входной она на месте и плотно закрыта. Вставив свой горящий сук в светец для факела, Слав потянул за металлическое кольцо. Петли насквозь проржавели, но с мерзким скрипом поддались, пропуская Слава в небольшую комнату. «Оружейная», — сказал сам себе Слав, разглядывая великолепно сохранившиеся кольчуги и панцири, мечи, лежащие на стеллажах, и наконечники копий. Деревянные древки давно сгнили, а вот металлу хоть бы хны. Слав развернулся и пошел на улицу, где его с нетерпением ожидала Рысь.

— Заводи коней внутрь, и быстро ищем дрова, скоро стемнеет, — сказал он, направляясь к высушенному солнцем дереву, держа в руках прихваченный из оружейной боевой топор с рукоятью, окованной железом.

Срубив сухое дерево, Слав принялся отрубать сучья. Когда ветки кончились, перешел на ствол. Рысь исправно таскала дрова в башню. Слав успел вовремя, едва он затащил последнее полено, как на долину навалилась тьма. Складывалось ощущение, что кто-то могущественный просто задул солнце, садящееся за горами, словно факел.

— Может, ты зря боялся? — подкидывая в костер небольшие ветки, спросила Рысь, прислушиваясь к звукам, доносящимся снаружи. — Мы почти весь день скакали и никого, кроме говорящего мертвеца, парящего в воздухе, не встретили.

— Ночь их время, — ответил Слав, помешивая в котелке нехитрую похлебку.

— Но я ничего не слышу, — возразила Рысь.

— Мир вам, — раздался от входа низкий мужской голос. — Позвольте погреться у вашего костра?

Слав резко поднял голову, глядя на молодого парня, стоящего в дверях. Вид, как у всех, — штаны, рубаха, русые волосы, бородка. Вот только глаза то черны, как ночь, то вспыхивают языками пламени. Рысь уж было распахнула свой милый ротик, чтобы предложить парню войти, но Слав быстро сказал:

— И тебе мира, коль не шутишь. Поищи себе другой костер, а то и свой разожги, но там, за дверью.

Парень улыбнулся.

— Неужели вы оставите путника за дверью? Там же столько всякой нечисти бродит, а костер разжигать времени уже нет.