Меченная демоном

Зелькаменск оказался маленьким опрятным городком с лесом остроконечных пестрых крыш. На заставе скучала парочка тамостражников. При виде нас они заметно оживились и, выполнив свои прямые обязанности, завязали со мной оживленную беседу. Я малость опешила: обычно от стражей порядка не дождешься ничего, кроме равнодушного "гони пошлину". А эти были готовы обсуждать буквально все, начиная с погоды и заканчивая выборами короля. Один даже отважился сделать комплимент моим глазам, "ну чисто как у козочки". Периодически их взгляды отдрейфовывали к Ллою и почти сразу же деликатно возвращались назад. Мой спутник тем временем со все возрастающим интересом обнюхивал угол городской стены. Вот он задрал ногу и...

- Ллой, фу! Простите, нам пора, - я сгребла парня за рукав и протащила мимо опешивших стражей.

- Не позорь меня, дурья ты башка! - прошипела я, прижав Ллоя к стене в ближайшей подворотне. - Справлять нужду на людях не-при-лич-но, понял?

Тот коротко тявкнул, выражая полную готовность согласиться со всем, что я скажу.

- О, Безликие, как долго это будет продолжаться? Ладно, думаю, если ты сделаешь свое дело здесь, никто тебя не осудит, - стена примыкала к питейному заведению и судя по виду и запаху использовалась весьма недвусмысленным образом. - Только сперва будь добр снять штаны.

Таскаться по городу с мальчишкой, вообразившим себя псом, было бы в высшей степени стеснительно. Все бы на нас пялились, а я этого не выношу. Поэтому, наказав Ллою дожидаться в подворотне, я отправилась по делам в гордом одиночестве. Первым делом на площадь перед ратушей, чтобы посмотреть на стену объявлений. Вдруг за головы стаи, промышлявшей вблизи от проезжей дороги, назначена награда? Даже в самом изнеженном создании бедность воспитывает прагматизм и начисто убивает брезгливость. Головы не головы, а шкуры с волков я сняла. В связи с этим следующим пунктом назначения была мастерская дубильщика.

Однако то, что я увидела на стене, застало меня врасплох. О волках ни слова, зато одно из объявлений сулило прямо-таки баснословное вознаграждение за поимку опасного преступника. С пожелтевшего листа скалился... Ллой. Не узнать его в злой, но мастерски выполненной карикатуре было невозможно. Что за нелепость? Одного взгляда на мальчишку достаточно, чтобы понять: он и мухи не способен обидеть. Он даже комаров не шлепает, позволяет до отвала наливаться своей кровью. Да и что такого он успел бы натворить, в его-то годы? Но тут в памяти возникла другая картина: лес, залитый лунным светом и кровью, искаженное лицо Ллоя и трупы, трупы повсюду. Неужели разгадка здесь? Нет, не верю! Я же видела: убийство причиняет ему боль настолько сильную, что сводит с ума. Не грози мне опасность, он ни за что бы не стал геройствовать.

Внезапно словоохотливость стражей предстала в ином свете. Отвлекающий маневр! По коже пробежал озноб. Надо найти Ллоя и делать ноги из клятого города, пока не поздно!

В подворотне было пусто.

...! Что тут еще скажешь? Глупый мальчишка опять потерялся. Нашел время!

Или его схватили?

При мысли о Ллое, бьющемся в руках у стражников, спину прошиб липкий холодный пот.

Или он сам убежал, почуяв опасность?

Сердце будто сжали тиски. Исчез, покинул меня, как Яррей, как отец, братья, как многие после них... Нет, Ллой - не бросит.

Как найти мальчишку в незнакомом городе и не попасться самой? Я вспомнила об амулете, который так и остался настроенным на спутника (для дороги я сделала новый). Шишка привела к городской стене.

Хорошо, сказала я себе, подавляя желание зареветь. У парнишки все-таки есть инстинкт самосохранения. В отличие от некой великовозрастной дурынды.

По улицам разнесся тревожный гул гонга.

Спокойно, скомандовала я себе. Нюни - позже. Шагай твердо, не оборачивайся и не вздрагивай при каждом окрике. Уверенность - ключ к спасению.

Размеренным шагом человека, совесть которого чиста, как слеза младенца, и спокойна, как вечные льды, я пошла по направлению к воротам (не к Северным, через которые вошла, а к противоположным - там оставался шанс проскользнуть неузнанной). Лишь боги знают, как тяжело давалось мне показное спокойствие.

Вот и ворота - в каких-нибудь пятидесяти шагах. И - о чудо! - на них нет стражи. Владычица Путей, открывающая все дороги, прими благодарность недостойной дочери своей.

Лишь бы не сорваться на бег. Шаг. Шаг. Еще шаг. Еще...

- Это она!

Мне доводилось попадать в тюрьму за бродяжничество и нарушение общественного спокойствия, но переполненные "крысятники" не шли ни в какое сравнение с каменным мешком, в который меня засадили.

Ни окошка, ни щелочки, ни лучика света, ни звука. Гладкий холодный пол, гладкие стены. Уж на что не люблю крыс и прочую живность, которой кишат тюрьмы, но сейчас я молила Безликих о том, чтобы почувствовать хоть чье-то присутствие. Доведенные до абсолюта тьма, тишина и одиночество сводили с ума. Я пробовала петь - и не услышала собственного голоса. Пыталась заснуть - и не смогла.