Меченые Проклятием

— Он позволил Булриону и другим уехать, зная, что их ждет засада! — закричала Гвин. — Он обрек их всех на гибель!

— Но он же шуулграт, госпожа! Изменить будущее для него равносильно самоубийству.

— Ну и что? Одна жизнь за шестерых, да еще кавалеристы! Он должен был предупредить нас раньше! — Она озиралась в поисках помощи, но на всех лицах видела только такой же ужас и растерянность, какие переполняли ее самое.

Панг протянул руку и схватил Гвин за поврежденную кисть. От его руки в нее потекла облегчающая прохлада. Но его глаза источали еще больший холод.

— Полагаю, что все обойдется, — сказал он. — Раз Тибал так плох, значит, ему удалось изменить будущее. Баслин успеет предупредить Булриона.

«Голос, это правда?» Ответа не было. «Голос!» Молчание.

— Может быть, и так, — сказала Гвин. — Но может быть, повернув назад, он изменил только свое будущее. Но не наше.

«Не Булриона».

Неужели, решив отказаться от своей судьбы, она погубила мужа?

Тибал что-то пробормотал.

— Что ни говори, а это был мужественный поступок, — упрямо сказал Паинг Твоо.

Гвин увидела в кармане Тибала тетрадь. Это, конечно, его дневник. Он всегда носит его с собой. Она раскрыла ее. Тетрадь была почти полностью исписана мелким аккуратным почерком. Только в конце осталось несколько незаполненных страниц. Гвин стала читать то, что было написано на первой странице.

Тибал Ал6ор Фрайнит

Рарагаш.

Просьба посторонним не читать!

28 день Поуль, год 96.

Я начинаю третью тетрадь. Остальное две находятся на верхней полке в кладовке у меня дома. Я начинаю в сбой любимый день. Через пять лет я встречусь с Ниен. Как мне прожить целых пять лет? Что ж, с тех пор, как я был отмечен Проклятием, прошло уже пятнадцать лет. Так что три четверти назначенного мне испытания уже позади. Интересно, я всегда знал, что моя жизнь по-настоящему начнется, только когда я встречу ее? Или ждать становится все тяжелее по мере приближения срока?

Гвин захлопнула тетрадь. Взглянула на хмурое лицо Панга, на неодобрительно смотревшего на нее Орта. Потом раскрыла тетрадь в конце и увидела, что за последние два дня записей не было.

Почему? Тибал обычно не пропускал ни одного дня. Что случилось такого ужасного, что он не стал этого записывать? Шуулграты обычно не могут предвидеть, что изменят будущее... но, может быть, они знают, что у них появится такое искушение? Неужели его пугали собственные мысли?

Гвин перелистала тетрадь назад и нашла интересующую ее дату.

27 день Поуль, год 101

Ну вот, этот день наступил! Меньше чем через час я пойду в гостиницу на улице Феникса и наконец-то встречу ее. Она будет подметать двор метлой, как я и предвспоминал всю свою жизнь. Мои дневники полны ею. Теперь они с каждым днем будут все драгоценнее для меня, потому что с сегодняшнего дня я начну забывать то, что будет происходить между нами. Мне жаль каждую забытую секунду. Я дрожу, как мальчик. Наверное, я наделаю страшных глупостей...

Гвин захлопнула тетрадь.

— Дурак! — Она наклонилась и сунула тетрадь в карман Тибала, который все еще был без сознания. — Идиот!

Меченые смотрели на нее, не понимая, почему она ругается.

— Садж? — вопросительно проговорил юный Орт.

— Он думал, что я... — Тибал думал, что сможет занять место Булриона! Собственно, он на это несколько раз намекал. Он сказал ей, что их ждет долгое совместное будущее. Разумеется, он не мог сказать это прямо. Нет! Зная, что Булриону сегодня суждено погибнуть, Тибал молчал, надеясь, что впоследствии женится на его вдове.

— Болван! — сказала она. — Полоумный дурак! Проклятый меченый! Думаешь, я тебе это когда-нибудь прощу?

Но ведь Тибал нашел в себе мужество — только, может быть, слишком поздно? Хотя бы не так!

Но если бы у него ничего не вышло, он бы не лежал здесь в беспамятстве.

Что сказал Голос о Булрионе?

«Ты его переросла».

— Голос! — закричала она, подняв лицо к небу. — Я согласна! Пусть только Булрион благополучно вернется в долину. Я не поеду за ним. Я от него откажусь.