Меченый

— Старик, который был с тобой? — спросила Лиша, и юноша кивнул.

Лиша замялась, подбирая слова, и ее молчание стало ответом. Жонглер взвыл и снова забился. Стражник прижал его и заглянул ему в лицо:

— Ты видел, кто это сделал?

— Он сейчас не в состоянии… — начала Лиша, но стражник сверкнул на нее глазами.

— Я потерял товарища. У меня нет времени ждать. — Он снова повернулся к пареньку. — Кто?

В глазах юноши стояли слезы. После долгой паузы он покачал головой, но стражник не удовлетворился таким ответом:

— Ты наверняка что-то видел.

— Довольно! — Лиша схватила стражника за запястья и потянула. Мгновение он сопротивлялся, затем уступил.

— Подожди в другой комнате, — приказала она.

Тот нахмурился, но повиновался.

Когда Лиша снова повернулась к юноше, он плакал навзрыд.

— Выгони меня обратно в ночь. — Он показал ей изуродованную руку. — Я должен был умереть давным-давно, и все, кто пытается меня спасти, умирают.

Лиша взяла искалеченную руку в ладони и заглянула юноше в глаза:

— Ничего, я рискну. — Она сжала его кисть. — Нам, уцелевшим, надо держаться друг друга.

Она поднесла фляжку сонного зелья к его губам и держала за руку, вливая в него свои силы, пока он не смежил веки.

* * *

Звуки скрипки наполняли лечебницу. Пациенты хлопали в ладоши, ученицы приплясывали на ходу. Даже у Лиши и Джизелл походка стала пружинистой.

— А юный Рожер еще беспокоился, что не сможет заплатить! — заметила Джизелл, когда они готовили обед. — Я даже подумываю платить ему, чтобы приходил развлекать пациентов, когда поправится.

— Пациенты и девушки его обожают, — согласилась Лиша.

— Я видела, как ты танцевала, когда думала, что никто не смотрит!

Лиша улыбнулась. Отложив скрипку, Рожер рассказывал истории, собирая учениц у изножья кровати, или показывал им приемы макияжа, которым якобы научился у герцогских куртизанок. Джизелл по-матерински опекала его, а ученицы души в нем не чаяли.

— Значит, дам ему кусок потолще. — Лиша отрезала ломоть мяса и положила на тарелку поверх горки картошки и фруктов.

Джизелл покачала головой:

— И куда все девается? Вы с девочками больше месяца кормите его на убой, а он до сих пор тощий, как тростинка. Обед! — закричала она, и девушки бросились на кухню за подносами.

Рони направилась прямиком к самому тяжелому подносу, но Лиша выхватила его у товарки.

— Сама отнесу. — Она улыбнулась при виде общего разочарования.

— Рожеру надо отдохнуть и поесть, а не рассказывать истории на ушко, пока вы нарезаете ему мясо, — объявила Джизелл. — Еще успеете за ним поухаживать.

— Перерыв! — крикнула Лиша, влетев в комнату.

Можно было и не говорить. Смычок мгновенно соскользнул со струн с душераздирающим стоном. Рожер улыбнулся, помахал рукой и сбил на пол деревянную кружку, пытаясь отложить скрипку. Сломанные пальцы и рука неплохо срослись, но нога в гипсе еще висела на веревках, и дотянуться до тумбочки было непросто.

— Похоже, ты проголодался, — засмеялась Лиша, поставила поднос на колени юноше и взяла скрипку. Рожер нерешительно взглянул на поднос и улыбнулся травнице.

— Ты не поможешь нарезать? — Он поднял изуродованную руку.

Лиша вскинула брови:

— На скрипке ты играл ловко. Что случилось с твоими пальцами?

— Просто я терпеть не могу есть в одиночестве, — засмеялся Рожер.

Лиша улыбнулась, присела на краешек кровати и взяла нож и вилку. Она отрезала добрый кусок мяса, обмакнула его в подливку, добавила немного картошки и поднесла вилку к губам Рожера. Юноша улыбнулся, и капля подливки вытекла у него изо рта. Лиша усмехнулась. Рожер покраснел, его бледные щеки стали одного цвета с волосами.

— Я и сам могу держать вилку, — сказал он.

— Мне нарезать мясо и уйти?

Рожер отчаянно замотал головой.

— Тогда цыц. — Она поднесла к его губам второй кусок.

— Знаешь, это не моя скрипка. — Помолчав, Рожер взглянул на инструмент. — Это скрипка Джайкоба. Моя сломалась, когда…

Он осекся, и Лиша нахмурилась. Прошел месяц, но Рожер по-прежнему отказывался говорить о нападении даже под нажимом стражника. Он послал за своими немногочисленными пожитками, но, насколько знала Лиша, так и не связался с гильдией жонглеров и не сообщил, что произошло.

— Ты не виноват, — сказала Лиша, заметив, что его глаза затуманились. — Ты его не убивал.

— Я его все равно что убил.

— Что ты имеешь в виду?

Рожер отвел глаза:

— Я… вынудил его вернуться на сцену. Он был бы жив, если бы…

— Разве он не говорил, что это лучшее, что с ним случилось за последние двадцать лет? — возразила Лиша. — За эти короткие дни он прожил больше, чем за долгие годы в гильдейской каморке.

Рожер кивнул, но в глазах стояли слезы. Лиша сжала его руку.

— Травницы часто видят смерть. Поверь, еще никто не отправлялся к Создателю, успев завершить все земные дела. Каждому отмерен свой срок, и продлить его не дано.

— И все же он слишком короток для тех, кого я встречаю на своем пути, — вздохнул Рожер.

— Я видела безвременную смерть многих, кто и не слышал о Рожере Восьмипалом. Это тоже твоя вина?

Она сунула ему в рот ломтик мяса, и Рожер взглянул на нее.

— Мертвым не полегчает, если ты разрушишь свою жизнь чувством вины, — добавила Лиша.

* * *