Мечи Эглотаура. Книга 1

— Что, концертов не будет? — спросил я.

— Какие, к черту, концерты? — возмутился поэт. — Я третий день сутками не сплю, и все из-за вас. Все, вообще, уйду в монастырь, блин… С курами спать. С утками надоело…

— О, — оживился Алкс, — это хорошая мысль, понимаете? Уйти в монастырь, в женский, далекий…

— И стражем одиноким стать у порога, — продолжил Лем. –

А когда некий муж волоокий
Поглядит на монахинь строго,
Тут с отцом-настоятелем важным,
Завершая молитвы немного,
Став единым на многих, отважно
Позабавить служительниц бога…

Знаем-знаем мы эту пошлость. Ровуд, помнится, сварганил. Безвкусица, по моему мнению, полная. Ритм хромает, рифма надуманная, смысл теряется. Я бы и то лучше сочинил. Беда только, что похабствами не занимаюсь, а то б завернул… Все, пока, — Лем махнул нам рукой, мимоходом пнул Серота ногой в чешуйчатый бок, отчего тот дернулся и икнул, поднялся по лестнице и исчез наверху.

Я поудобнее устроился на двух стульях, полагая, что, раз уж скоро выходить, то и комнату снимать не обязательно. Камень, возможно, был со мной не согласен, так как несколько раз недовольно пропыхтел мимо, производя маленькие земле… или, скорее, полотрясения; но в конце концов отстал. На редкость миролюбивый тролль…

Проснулся, как всегда, от воды в лицо. Жуля хихикала и капала холодную гадость прямо на меня, спящего. Я от негодования схватил ее за руки, притянул к себе и поцеловал.

— Тихо, тихо, — испугалась она, — народ кругом.

Я уселся, стараясь навести порядок в сумбуре, воцарившемся в голове после почивания. Мысли шли с трудом, но потихоньку прояснялось. Я взял у Жули кружку и выпил — действительно оказалась вода… Не так уж часто в последние дни приходилось пить обычную воду.

Никто в нашу сторону не смотрел. Взоры посетителей были прикованы к Сероту, он на спор проделывал свой любимый трюк — выпивал залпом бочонок пива. Причем, похоже, уже не в первый раз. Лем и Алкс отсутствовали, я резонно предположил, что они еще отдыхают.

Кто-то мягко, но настойчиво потянул за воротник. Я оглянулся — никого.

— Тянет? — спросила Жуля понимающе. — Меня тоже.

— Стало быть, пора идти, — я поднялся, отряхивая с одежды крошки. — Негодяев подождем? Попрощаться?

— Уже, — хихикнула девушка. — Лем-то что сказал? Пока, мол. Алкс тебе спящему сказал «до встречи» и уже ушел. Так что теперь наш черед.

— Хм. — Я подумал немного. — А ты не боишься?

— Чего?

— Меня.

— А чего тебя бояться? Я с первого дня поняла, что ты не страшный.

— Я не страшный? Еще какой! На деле я жуткий пессимист, надоедливый зануда и вообще большая редиска. Нет, серьезно, все, кто меня знает, просто вне себя от счастья, если меня нет рядом. В противном случае они хором кричат «Заткнись!», что я успешно и умело игнорирую.

— А тебе это нравится?

— До чертиков.

— Ну, значит, я тоже буду кричать, чтобы ты не скучал.

— Ха-ха-ха. Ладно, пошли.

— Хорсик…

— Да, я…

— Я все равно тебя люблю.

— Я тоже. В смысле, себя. Просто обож-жаю.

— Фу, негодный!

Посмеиваясь, я вышел из трактира. Пахтан ответственно охранял кобылицу Жули по имени Хала, — ух, запомнил я все-таки, какой молодец! — и ревниво окорачивал других жеребцов, намеревавшихся тесно пообщаться с ней. Я похлопал коня-демона по шее и начал взнуздывать и седлать. Жуля то же творила с Халой. Я отвлекался, отвлекался посмотреть, как она все это изящно проделывает, и в конце концов сам сделал криво и косо. Пришлось исправлять. Пахтан в конце от обиды даже пузо надул. Но я, поднатасканный быстрыми уроками харисова конюшего, раскусил хитреца. Хлопок по брюху — и Пахтан с сожалением шумно выпустил воздух. И лукаво глянул на меня.

— Знаю, знаю, — почесал я ему лоб. — И понимаю. Сам такой.

— Поехали? — Жуля уже сидела в седле.

— Угу, — я упаковал в седельную сумку припасы, которыми снабдил Камень, и вскарабкался на Пахтана. — Как там было… Он сказал «Поехали» — и махнул рукой. Но собаки брехали, свистнули покой…

Брачик кончился быстро. По сравнению с просторами Кму, хотя и расположенного в ограниченном пространстве посреди леса, этот странный городок был совсем маленьким на окраине равнины. Но имел свои крепостные стены. Плохонькие, правда; я заметил наконец, что во многих местах кладка была такого качества, что ее обрушил бы самый случайный слабый удар. Видимо, враги никогда не брали город приступом.

Жуля несколько раз оглянулась на Брачик, пока он был еще виден. Но вскоре холмы, по которым тянулась дорога, скрыли город. Земля, блин, круглая…

Мы въехали в лес. Странно. Вот уже в третьем лесу я веду свое путешествие по Тратри, и ни один из них не похож на другой. Лес Судеб был мрачен, густ и молчалив. Куимион напоминал муравейник, в котором поселились несколько муравьиных кланов, изобиловал вырубками и обжитыми деревьями и полянами. Этот же лес не являлся ни тем, ни другим — обычный лесок, в меру голосистый птицами, в меру густой и редкий, со в меру утоптанной дорогой… Даже скучно становится.