Мечи Эглотаура. Книга 1

— Эй, мужик! — заорал поэт дурным голосом. — Неси вина, на фиг, неси водку и самогон! Пить хоца!

Откуда-то из укромного угла выскользнул хозяин и, не посмев перечить важному человеку, каким внезапно представился Лем, обративший в бегство муниципального офицера, посеменил к кладовым. Пока он рылся в запасах, мы с Лемом устроились за столом. Откуда-то появилась служанка, быстро прибралась, без вопросов и ворчанья вытерла пол, и несдержанность моего желудка перестала беспокоить глаза… и носы. Потом объявился хозяин; он торжественно нес перед собой на вытянутых руках пузатую бутыль с мутным содержимым… Не такую ли я видел в Похмелье? Мужик с опаскою держал сосуд, как бы опасаясь, что он каждое мгновение может взорваться.

— Ота, — сказал он, осторожно установив предмет на середину стола. — Самый шо ни на есь хрепкий шамогон. Потрэблять осторожно, ибо пресставляет опасность для живота.

Лем с некоторым трудом отвязал крепкую веревочку, коею была закручена пробка из плотной ткани. Принюхался, вздрогнул. Я точно заметил, как его глаза на мгновение расширились.

— Не может быть!

— Что такое? — забеспокоился я.

— Самогон, изготовленный по давно утерянному рецепту Рахита Эа. Это… Это же такая редкость! Я думал, таких бутылок совсем не осталось!

— Что тут особенного? — Я по примеру поэта принюхался. В ноздри ударил совершенно необычный запах. — Хм…

— Вот именно! В Райа знатоки за такую бутылку могут отвалить столько, что… — Лем перешел на заговорщицкий шепот. — Я знаю некоторых, способных все состояние отдать, и состояние, скажем так, немаленькое.

— Ни черта себе. — Я вновь взглянул на бутыль, уже с уважением. Такая маленькая — а поди ж ты…

— Но тут, в Кму, никто не понимает этого. Одно слово — «волчьи яйца». Здесь нет истинных ценителей, а заезжие бывают столь редко, что можно сказать — почти не бывают.

— Слушай, а сейчас не слишком рано для пьянства? Вроде б только встали — и снова за самогонку. Я, тем более, только в себя пришел, еще с еды даже немного воротит.

— Сейчас время не для пьянства, а, — Лем поднял указательный палец, — для учебы. Будем тренировать твои способности придерживаться нужного состояния во хмельку. Учиться же никогда не поздно, как говорил классик.

Я понял, что деваться некуда.

— Ну и как это все провести?

— Проще простого. Сейчас даешь себе команду, что через час будешь пьян как суслик, но через час и минуту полностью протрезвеешь. Понял? Начинай. Можешь для начала вслух.

— А как же этот механизм, что у меня внутри зародился, понимает время?

— Он ни при чем. Механизм, как ты говоришь, является частью тебя самого и воспринимает все детали мироощущения тобою же. Поэтому час для тебя будет часом и для него. Красное с твоей точки зрения — красно и для него тоже. Все просто.

Поколебавшись немного и чувствуя себя полным идиотом, я начал потихоньку выговаривать себе приказ согласно заданию. Лем поморщился и прервал меня.

— Нет, не так! Ты словно упрашиваешь поверхность стола перед собой дать через час пинка. И будь спокоен, с твоими способностями она это сделает. Но ведь нужно не это! Дай приказ себе — понимаешь, себе. Пусть будет для начала громко — чтобы вникнуть в смысл слов. Слова ведь очень мощная штука, недаром они являются одним из важнейших элементов практической магии. Так вот, тут и происходит нечто сродни магическому действу. Вслушайся, ощути необходимость исполнения желаемого. Пойми всей душой. Говори громко — не страшно. Когда натренируешься, будет хватать одной фразы про себя, брошенной вскользь. А сейчас нужно впечатление, может, даже потрясение, иначе результат непредсказуем.

Я громко, с выражением и расстановкой произнес:

— Через час я буду в полном отрубе по причине опьянения! Через час и одну минуту проснусь и буду совершенно трезв! — Я подумал немного и прибавил, чувствуя, что крыша едет окончательно: — Понял, Хорс?! Понял! Выполняй! Выполняю!

Серот приподнял голову, зевнул, клацнул зубами, довольно рыгнул.

— Прра-альна. Так его, так!

И снова уснул.

Лем был в прекрасном настроении, услышав завершение моей речи.

— Здорово, замечательно. Теперь давай глотнем этого неземного нектара, чтобы была причина, по которой ты вдруг свалишься на пол. Иначе появится внутри тебя этакий временный спиртовой заводик, он сделает необходимое количество самогона, чтобы опьянеть за час. Даже если пить не будешь.

— Это наподобие Серота, что ли?

— Почти. Только у него заводик постоянный, а у тебя будет временный. Так вот, чтобы такого не случилось, давай будем пить. Вредно это, понимаешь…

Лем осторожно наклонил бутыль над стаканами, из горлышка выплеснулась пахучая мутная жидкость и сразу наполнила атмосферу испарениями нечищенного спирта. Сколько же там отравы? Да еще какой-то экзотической, как говорит Лем, редчайшей. Коллекционной.

— Давай. За скорейшую учебу.

Выпили.

Я вспомнил, что хотел спросить у Лема одну вещь.