Мечи Эглотаура. Книга 1

— Это совсем разные звери, — сказал он. — У них даже потомства не может быть общего. Светлые произошли от лошадей… Или, скорее, лошади произошли от них. А темные имеют общих предков с кошачьими. Светлые — это истинные Единороги, темных же обычно называют конями Ада. По преданию, когда-то великий эльфийский воин, чье имя давно затерялось в анналах истории, совершил опасное путешествие в Преисподнюю, откуда вернулся с адской лошадью и адской гончей, что и стали прародителями нынешних. Конечно, это чушь — ведь для того, чтобы создать потомство, необходимы минимум две особи. Но легенды на то и легенды, что всегда говорят лишь часть правды, а остальное нагло врут либо умалчивают. Как говорилось,

Легендам поверь — в них мудрость веков,
Из тысячелетий истории зов.
Но полным доверием им не воздай,
Со тщаньем великим на ложь проверяй…

Так завещал прославленный историк Серотай Федферовани перед тем, как уйти в отставку.

— Так он еще и поэт? — удивился я.

— Не, это я написал. Серот только сюжет подсказал и попросил оформить. Я с ним как раз тогда и познакомился. Но вот насчет единорогов… Их не так уж много, и владеть ими очень престижно. Когда-то существовали специальные питомники для выведения новых пород, но после Двадцатилетней войны все оказались разрушенными. Восстанавливать не стали, решили обойтись тем, что осталось.

— Эти существа разумны?

— Несомненно. Конечно, ведутся споры насчет способности их к осмысленному общению, но я полагаю такие дискуссии бессмысленным шумом. Вообще, говорить очень много — все равно что лить воду на заброшенную мельницу. — «Очень интересно, — пробормотал я. — Какие замечательные слова». Лем не обратил внимания. — Единороги хороши тем, что молчат и внимательно слушают. И правильно. Болтунов и без них найдется предостаточно. Вот, хотя бы я.

Он немного помолчал.

— Вообще-то, некоторые считают, что их не следует признавать разумными. Даже основание приводили для такого заключения — мол, не могут же воспользоваться арбалетом, пальцев нету, а какой же, извините, разумный не умеет стрелять? Довод просто смешон, но у него нашлось немало сторонников. Хотя посмотри на темных — у тех пальцев целых четыре, хоть всеми стреляй по очереди. Нет, просто у народа ксенофобия играет. Мол, три с лишним десятка разумных рас — и так слишком много, чтобы еще одну признавать. Ладно, все это, как говорилось уже, бессмысленный шум. Слушаешь, слушаешь, — такого иногда наслушаешься… Ушам вообще доверять не пристало. Если верить всему, что они сообщают, в конце концов опупеешь. Что очень неприятно.

Мы вышли на широкую площадь, окруженную сотнями фонтанов самых различных форм. Тут были и исключительно пристойные скульптуры различных существ, держащих всевозможные сосуды наподобие рогов изобилия, и пикантные фигуры тех же или иных созданий, выпускающих струи воды из различных отверстий собственных тел. Жуля смущенно хихикнула и покраснела, я мрачно разглядывал выпуклые поверхности. Алкс с интересом изучил скульптуры, тщательно рассматривая сблизи наиболее самобытные места. Причем сделал это без малейшей толики ханжества, так присущего нашему времени.

— Старинная работа, — тоном эксперта сказал он, погладив пальцем шершавый гранит фонтана. — Мастер поработал…

— Разумеется, тут все — работы великих художников камня и бронзы, — отозвался Лем. — Не обязательно эльфов, тролли и гномы издревле считаются лучшими огранщиками и каменотесами. Но Перворожденные таки потрудились здесь больше остальных.

Мы неторопливо пошли дальше, дивясь чудесам. Лем охотно описывал их, иногда даже называл авторов. Вскоре зона фонтанов кончилась, и перед нами раскинулся большой парк, засаженный деревьями. Фонтаны окружали деревья по периметру так же, как те — лужок, посередине которого возвышалось здание. Жуля и Алкс восторженно ахнули. Я промолчал, но с некоторым трудом.

— Обсерватория, — сказал Лем.

Обсерватория имела уже знакомую сферическую форму, но была утверждена на земле посредством нескольких столбов. Этакий шар на ножках. В отличие от виденной ранее модной иллюзии, от которой ясно чувствовалась исходящая фальшь после того, как Лем разъяснил, в чем дело, здесь присутствовало ощущение полной правдоподобности.

Верхняя часть сферы состояла из большого количества цветных стекол, — присмотревшись, я понял, что это совсем даже не цветные стекла, а вовсе драгоценные камни. Имеющие самые различные цвет, форму и размер, они были уложены на первый взгляд хаотично, но спустя несколько мгновений начинал угадываться строгий замысел художника, узоры и вкрапления инородных тел обретали гармонию и складывались в необычайную картину, символизирующую нечто такое, чего нельзя описать словами, даже передать мыслью… только ощутить прикосновение тайны — и остаться в недоумении на долгое-долгое время…

— Ей всего около двух с половиною тысяч лет. По сравнению с другими святынями эльфов — почти вчерашняя постройка. Но ее ценят больше всего.