Мечи и кинжалы (СИ)

Судя по реакции льессаров, о Кадаре им было известно сильно заранее — неудивительно, учитывая что они наверняка держат с Малиэлем плотную связь и в курсе всех его планов. Но от этого не высшего они не спешили смотреть с уважением или хотя бы равнодушием — если бы взглядом можно было испепелить, то Кадар вмиг обернулся бы горкой пепла.

— Многоуважаемые господа, — подражая манере речи Малиэля отвесил церемонный поклон высший, сделав вид, что не обратил на реакцию эльфов никакого внимания.

— Демон, — проворчал Ревиаль и, похоже, едва сдержался, чтобы не сплюнуть презрительно.

— Он самый, — поддакнул Малиэль. — Вы как всегда удивительно наблюдательны, Ревиаль. Но давайте отбросим нетерпимость и позволим взаимной выгоде возобладать над предрассудками, идет? Иначе очень может быть, что наша борьба с Эристинией обернется в итоге не в нашу пользу.

— Только и исключительно по твоей вине, — нахмурился льессар Дома Земляники Гармиэль.

— Безусловно, — оскалился в ответ Малиэль. — Но поносить меня пока еще преждевременно, так что я крайне рекомендовал бы вам следить за словами. А то ведь так и договориться до беды можно.

— Ты мне угрожаешь? — набычился Гармиэль, делая шаг вперед.

Его удержал, положив руку на плечо, льессар Дома Папоротника Норвидаль. Он неодобрительно покачал головой и произнес:

— Мы все здесь в одной лодке, господа, так что с вашей стороны предельно глупо раскачивать ее, когда на нас движется по настоящему большая волна. В такой момент следует отбросить разногласия и с благодарностью принять любую помощь, какую только предлагают. Господин Кадар, не принимайте холодность моих товарищей близко к сердцу — в них сейчас говорит в первую очередь волнение и страх.

— Какой страх, Норвидаль? — вскинулся четвертый и последний союзник Малиэля — Корвиэль из Дома Сирени. — Ты что, снова бредишь?

Норвидаль не удостоил его вниманием и продолжил смотреть на Кадара. Высший на это едва заметно усмехнулся и кивнул.

— Ваше положение мне понятно и близко — я ведь ныне и сам нахожусь в аналогичном, — произнес доверительно. — Как только Владыке станет известно о моем предательстве, он изо всех сил постарается лопнуть мой череп собственными руками.

— Он настолько суров? — тут-же заинтересовался Корвиэль.

Насколько знал Кадар, этот парень был самым молодым и горячим из присутствующих, а еще едва ли не самым верным сторонником Малиэля. Дом Сирени был самым молодым из причисляемых к консерваторами и его льессар руководствовался в первую очередь собственными амбициями и жаждой власти, не особо заботясь о всяких там идеалах и обычаях. Просто в Малиэле и его борьбе он видел свой шанс добиться лучшего положения в эльфийском обществе, потому и встал на сторону консерваторов.

— И даже более, — заверил высший. — Однажды он вырвал провинившемуся слуге голову из плеч вместе с позвоночником.

— Да ладно? — недоверчиво прищурился Корвиэль.

— Своими глазами видел.

— В таком случае нам всем впору позаботиться, чтобы подобного он не провернул и с нами, — усмехнулся Малиэль, вновь привлекая к себе внимание присутствующих. — А для этого предлагаю прекратить трепать языками попусту и приступить непосредственно к тому, зачем мы здесь собрались. Во первых вам всем следует услышать то, что сейчас поведает вирран Кадар. Прошу.

Высший с признательностью кивнул и шагнул вперед, встав во главе стола. Льессары, переборов свое предвзятое отношение, подались к нему, навострив уши — положение их и впрямь было крайне рискованным, так что сейчас, без сторонних наблюдателей, они с легкостью отбрасывали свои якобы донельзя консервативные взгляды и с охотой готовы были принять помощь извне.

Типичные властолюбивые лицемеры, чьи полные пылкого идеализма речи предназначены в первую очередь для доверчивых подданных. Впрочем, Кадару ли судить их за это?

— Господа, с вашего позволения я поведаю вам все, что мне известно, — начал он, сложив руки за спиной.

Глава 23

— Красиво, да? — спросил я, подъезжая на лошади к сидящей верхом Сакае.

С холма, на котором мы находились, открывался превосходный вид на разгорающийся на востоке рассвет. Солнце медленно карабкалось по небу, выбираясь из-за горизонта и расцвечивая его теплым багрянцем. Ветер шумел в кронах деревьев, растущих у подножия холма, напоенный терпким ароматом лесных трав воздух едва-едва горчил на корне языка, где-то недалеко, в глубине чащи, мягко шептала речушка.

А рядом по дороге маршировала колонна демонов, гвалтом и топотом разрушая к хренам всю потенциально чарующую атмосферу.

— Вам нравится любоваться рассветами? — обернулась ко мне Сакая.

— Не то, чтобы, — честно ответил я. — Но когда выпадает такая возможность, то предпочитаю ей воспользоваться. Моменты, когда можно просто остановиться и полюбоваться прекрасным, на мгновение забыв о трудностях и невзгодах, не так часты в нашей жизни, потому их не стоит упускать.

Демоница посмотрела на меня недоуменно.

— Что такое? — не понял я.

— Ничего, просто… — она усмехнулась и покачала головой. — Нет, я не имею права говорить подобное…