Мечник из забытой земли

Тут киллорнцы ударили с боков, напали на те несколько сотен, что успели войти. Они вылили большие кувшины масла на разбитые ворота и подожгли их. Возникла огненная стена, которую никто не мог преодолеть. А потом Кери повел в бой быков, а за ними шли воины Киллорна.

Это была бойня. Вскоре врагов преследовали по улицам и протыкали копьями, как диких зверей. Тем временем Брэм призвал несколько инженеров их армии Джонана, они создали временную преграду на месте рухнувших ворот и приставили к ней стражу.

Буря стихла, она уходила в потоках крови и под свист стрел. Потрясенные тяжелыми потерями, дарклендеры отошли за пределы досягаемости, окружили город кострами и приготовились к осаде.

В Райване было торжество. Воины кричали и били по измятым щитам зазубренными и затупившимися мечами. Они бросали копья в воздух и целовали первых попавшихся девушек. Окровавленные, уставшие, израненные, получившие в лучшем случае передышку, воины все равно смеялись.

Брэм пошел искать королеву. Огромная страшная фигура, покрытая свернувшейся кровью, в одной руке окровавленный топор, другой волосатой рукой сжимает шею рослого дарклендера, которого время от времени подгоняет пинками. но темные глаза Сати отыскали Кери, который шел за вождем, слишком уставший, чтобы что-нибудь сказать.

– Я подхватил этого типа на улице, – жизнерадостно сказал Брэм, – и так как мне показалось, что он их предводитель, я подумал, что лучше его ненадолго оставить.

Захватчик стоял неподвижно и смотрел на всех холодным желтым взглядом, в котором была железная гордость. Он высокий и хорошо сложенный, на побитом черном шлеме серебряная звезда. Снежные волосы и борода едва шевелились на ветру.

– Вижу, он аристократ, – кивнула Сати. Она казалась усталой и едва держалась на ногах. Продымленная, в порванном платье, с руками в царапинах от переноски тяжестей. Но она собралась, выпрямилась и постаралась говорить уверенно. – Да, он может быть ценным для нас. Хорошая работа. Да, вы, люди Киллорна, сражались доблестно, без вас мы бы потеряли город. Вы пришли в добрый месяц.

– Неправильно вели бой! – выпалил Джонан. Он тоже устал и был ранен, но в его взгляде на северян не было дружелюбия. – Это было очень рискованно. Если бы вы не смогли закрыть брешь на месте ворот, город был бы потерян.

– Я не видел, чтобы ты что-нибудь делал, когда разбили ворота, – коротко ответил Брэм. – Однако, миледи, мы нанесли им такие тяжелые потери, что не думаю, чтобы они решились на новый штурм. И это дает нам время предпринять что-нибудь еще. – Он широко зевнул. – Надо поспать.

* * *

Джонан подошел к пленнику, они долго смотрели друг на друга. Невозможно было прочесть мысли дарклендера, но Кери показалось, напряжение на жестком лице генерала усилилось.

– Не знаю, какую ценность он может представлять для нас. Он даже не говорит на нашем языке, – сказал Джонан. – Но если прикажешь, я присмотрю за ним.

– Странно, что он совсем не говорит по-алуардиански, – заметил Кери. – Чужеземцам из других земель приходится изучать язык. Предводители вторгшейся армии должны знать язык врага, по крайней мере иметь переводчиков. – Он улыбнулся с холодным варварством клана Бройна. – Надо отдать его ненадолго женщинам Киллорна, тем, что сегодня потерял мужей. Ручаюсь, он скоро обнаружит, что понимает нашу речь. То, что от него останется.

– Нет, – решительно сказал Джонан. Он сделал знак взводу своих солдат. – Ответите этого человека в темницы дворца и дайте ему что-нибудь поесть. Позже я приду к нему.

Кери хотел возразить, но Сати положила свою руку на его. Он почувствовал на ее руке кровь и замолчал.

– Пусть о нем позаботится Джонан, – устало сказала Сати. – Нам всем нужно отдохнуть. О, боги, спать!

Киллорнцы переместили фургоны на большую площадь и разбили здесь лагерь – к возмущению и недовольству аристократов и к радости хозяев таверн и свободных молодых женщин, живших поблизости. Но Сати настояла на том, чтобы три главы кланов были почетными гостями во дворце, им было приятно иметь отдельные помещения, много слуг и лучшее вино.

Кери проснулся в своей постели и долго лежал в полусне, думая о разном. Вставая, он застонал, потому что все тело затекло от ран и долгой ярости битвы. Рабыня растерла его маслом и принесла варварского размера обед, после которого он почувствовал себя гораздо лучше.

Но ему было неспокойно. Он испытывал упадок сил, какой всегда наступает после большого напряжения и боя. Трудно было бороться с охватившими его горечью и одиночеством. Он тревожно расхаживал по комнате, проходил под горящими светильниками, ложился на диван и снова вскакивал и принимался ходить. Стены комнаты превратились в клетку.