Мечник из забытой земли

Город в осаде, это ловушка, и он захвачен в нее, как рычащий зверь, и никогда больше не будет ходить по болотистым равнинам Киллорна. Он неожиданно отчетливо вспомнил, как охотился когда-то на пустоши. Он ушел один, с копьем и луком, только косматый полудикий сайнот бежал у его ног. Он искал рогатую дичь у небольшой деревушки. Они долго бродили, он и его зверь, пока не оказались вдалеке от людей, и их окружали только обширные серые, и пурпурные, и золотые торфяники.

Ковер под его босыми ногами вдруг стал похож на пружинистый, ароматный вереск Киллорна. Он словно ощутил его резкий дикий запах и почувствовал, как листья касаются ног. День был серый и ветреный, начинающаяся буря несла облака. В воздухе чувствовался дождь, высоко над головой кружила одинокая хищная птица. О, всемогущие боги, как пел и кричал ему ветер, охлаждал тело сильными влажными порывами, играл в долинах и ревел под темнеющим небом. Он спустился по длинному каменистому склону в зеленую долину, вдоль тропы ревел и пенился водопад, белый, зеленый и гневно черный. Кери забрался в мшистую пещеру, лег и слушал дождь, и ветер, и хрустальный звон водопада, а когда погода прояснилась, он встал и пошел домой. Добычи он не принес, и эта неудача, именем Морны из клана Даг, значила для него больше, чем все последующие победы!

Он взял волынку богов, лежавшую рядом с его вооружением, и начал вертеть ее в руках. Она старая, постаревшая от возраста, у нее трубы из безымянной, твердой, как камень, древесины и мех, каких сейчас не делают. Нескончаемые поколения хранили ее в клане Бройна, и ее звуки делали воинов сильными и строгими.

Эти звуки рассеивали легионы южан, которые сотни лет назад пытались завоевать землю, они отразили нападения варваров из Норлы, они звучали с одноглазым Алригом у стен городов. И не раз эти звуки спасали в смертельной опасности воинов Киллорна.

Теперь эти звуки мертвы. Волынщик Киллорна пал, и тайна игры ушла с ним; народ, который он защищал, попал в ловушку, как дикий зверь, и умрет от голода и чумы в чужой земле. О, Риач, Риач, отец мой, вернись из мертвых, вернись и поднеси волынку к своим мертвым устам и сыграй воинскую песнь Киллорна.

Кери в сотый раз подул в волынку, и из инструмента послышался только слабый пустой звук. Даже приличной мелодии нет, с горечью подумал Кери.

Он не мог оставаться взаперти, он должен выйти под открытое небо, иначе сойдет с ума. Повесив волынку через плечо, он вышел и по длинной лестнице поднялся на крышу дворцового сада.

Вокруг все спали, в длинных коридорах сон и тишина, словно он последний живой человек и в одиночестве идет по руинам мира. Он вышел на крышу, подошел к парапету и посмотрел вниз.

Луна почти в зените, что на этой широте означает, что она менее чем наполовину полная и будет уменьшаться, садясь на западе. Она спокойно плыла в туманном небе, добавляя свой бледный свет к рассеянному сиянию, которое всегда заполняет Сумеречные Земли, и к белому пожару невидимого солнца. Город, темный и тихий, лежит под небом, он тяжело спит, и Кери слышит только приглушенный звук шагов часовых и их оклики. За городом горит зловещий красный круг костров ганасти, и он видел палатки и темные фигуры воинов.

Они начали терпеливое смертельное ожидание. Вся земля стихла в ожидании смерти Райвана. Казалось неправильным, что он стоит здесь среди ароматных садов и чувствует на лице теплый западный ветер, когда отважный Ллюванн, и Борода Сильный, и юный Кормак, его товарищ, превратились в серый пепел и их оплакивают женщины Киллорна. О, Киллорн, Киллорн, и озеро заката, ушли ли к вам их призраки? Передай Морне мой привет, Кормак, прошепчи ей ветром, что я люблю ее, попроси ее не горевать.

* * *

Он почувствовал чье-то присутствие и раздраженно повернулся. Но его настроение сразу изменилось, когда он увидел, что это Сати. Как она прекрасна, идя к нему, как молода, и гибка, и хороша, свободные черные волосы летят за ней.

– Не спишь, Кери? – спросила она, садясь на парапет рядом с ним.

– Конечно, миледи, иначе ты видишь сон, – устало улыбнулся он.

– Глупый вопрос, верно? – Она улыбнулась ему в ответ изогнутыми губами, которые так приятно видеть. – Мне сейчас не слишком весело.

– Никому из нас невесело, миледи.

– О, забудь это обращение, Кери. Я для него слишком одинока, сидя на троне над всем миром. Зови меня по имени.

– Ты очень добра… Сати.

– Так лучше. – Она снова печально улыбнулась. – Как ты сегодня сражался! Как ты рубил их! Какой ты воин, Кери, едешь на диких быках, словно они хесты.