Мечник. Око Перуна

Когда до берегового помоста оставалось не больше пяти десятков саженей, Илья достал из-за спины большой лук, вложил в него тяжелую стрелу и пустил в запертые городские ворота. Стрела вонзилась в дубовый створ, издав звук таранного удара. Илья заложил лук обратно за спину. Встал, как это у него было в обыкновении – широко расставив ноги и заложив могучие руки за наборный пояс.

Долго жать не пришлось. Его, видимо, ждали. На забрале башни показался сам князь Ворон. Кольчуга поблескивала из-под черного корзна. Рука лежала на эфесе меча.

Ворон заговорил. В морозном воздухе голос его далеко разносился над гладью озера:

– Явился ты, брат Илья, я вижу, не один. Иноплеменных привел на нашу землю. Проклятых варягов, кровь нашу пить алчущих. Поэтому ни здоровья тебе желать, ни кланяться не буду. Говори, зачем пришел. А еще лучше – молчи и уходи.

За стеной послышался тихий ропот. Илья понял: весь город стоял теперь за стеной и следил за переговорами князя и воеводы. Следил и готовился к сражению и смерти. Тяжко было на сердце у колохолмского воеводы.

– А я тебе, князь Ворон, кланяюсь, – Илья склонил голову, ранняя седина блеснула в лучах солнца, начавшего подниматься из-за горизонта, – и желаю тебе и всем твоим китежанам здоровья и долгой жизни. Именно поэтому я здесь.

Илья выпрямился во весь свой немалый рост и стал говорить еще громче. Так, чтобы и за стенами все было слышно. Голос его звучал как труба.

– Варягов послал князь киевский. Который и знать не знал ни о каком Китеже, пока ты, Ворон, у него из-под носа измарагды не увел. Нужны они тебе были – теперь не прогневайся. Я княжеский приказ изменить не в силах. Не сегодня, так завтра, со мной или без меня Харальд-конунг убежище это найдет. А я тут как раз для того, чтобы решить дело миром.

Илья замолчал. Ворон с ответом не замедлил.

– Все грозишь, братец. Но пока все наоборот деется: не Харальд-конунг меня нашел, а я его.

По знаку Ворона двое воев вывели на стену Харальда. С ног до головы он был опутан ремнями. Оказавшись на краю стены, он ловко толкнул одного из сопровождающих и едва не спрыгнул в воду. Но в него вцепился второй китежанин. Тут же на стене показались еще трое, повисли на конунге и с видимым усилием стащили его обратно за стену. Ворон между тем продолжил:

– Передай варягам, что в случае нападения смерть князя не будет легкой.

– Я передам. Но варягов этим не остановишь. Ты же в любом случае не отдашь им конунга. К смертям они готовы.

– Варяги готовы к смертям, говоришь? – Голос Ворона звенел раздражением. – А готов ли к смертям ты, братец?

На стену вышла высокая женщина. Илья не мог разглядеть их лиц, но догадался: это бабка Ворона – Добронега. На руках она держала большой сверток – тело, завернутое в плащ. Видна была только рука, бессильно свисавшая между складок. На тонком запястье блеснуло витое обручье. Илья его узнал. Он переступил с ноги на ногу. Плот закачался.

– Что с девочкой сделал? – Голос Ильи разносился окрест как медвежий рык. – Ты же знаешь, что, если с Белкой что-нибудь случится, тебе ни на земле, ни под землей, ни на небе не скрыться. Везде тебя найду и душу выну!

На сей раз отвечала Добронега:

– Хорошо ты, воевода Илья, дочку воспитал. Иначе бы не быть ей в живых уже теперь. Но не волнуйся понапрасну. Она просто спит. Худого мы ей не сотворим, если ты сам глупостей не наделаешь.

При этих словах Ворон недобро улыбнулся, едва слышно проговорил: «Не натворит». Махнул рукой – и из-за стены в воздух взвилась дюжина черных стрел. Илья, смотревший против восходящего солнца, увидел летящую на него смерть в самый последний момент. Пять стрел из семи пробили лед вокруг плота, одна вонзилась в бревна, а последняя, запоздавшая, пробила кольчугу и возилась Илье в левую ключицу, прямо над сердцем. Илья медленно осел на бревна. Боль пронзала его. Из последних сил он принялся грести правой рукой по направлению к берегу. Плот едва двигался. Вода слизывала с бревен кровь. Колохолмцы бросились навстречу. Когда плот коснулся берега, Илья был уже в забытьи. Его осторожно подняли и перенесли в шалаш у кромки прибрежного леса.

Варяги пошли на штурм Китежа ночью. Незадолго до того к шалашу, в котором лежал Илья, подошел Архимед. Его встретил Алеша, сидевший у костра.

– Как здоровье отважного воеводы?

– Рана тяжелая. Стрела вошла глубоко.

– Дозволь осмотреть рану. Я учился врачебному искусству.

– Да, конечно, мудрый грек. Мы и сами хотели просить тебя об этом. Но в шалаше темно. Подождем до утра. Теперь воевода спит. Лучше его не трогать.

Архимед подсел к огню.

– Я вообще-то не только затем пришел.

– Что еще?

– Норманны, или, как вы их называете, варяги, собираются ночью напасть на город. Вас, русских, они решили не звать.

– Они решили напасть тайно?