Мечник

– Нет, его жена. Ты ведь знаешь, что мы с ней подруги.

– Знаю, только вот что надеть на это мероприятие и какие там порядки?

– Насчёт себя я не беспокоюсь, а что надеть тебе, проконсультируйся у своего начальника, он там тоже будет присутствовать.

– Когда во дворце надо быть?

– В восемь часов вечера…

В девятнадцать тридцать я был готов и любовался своим отражением в большом ростовом зеркале. После консультации с полковником с нарядом проблем не возникло: серый мундир, такие же брюки, заправленные в мягкие яловые сапоги, на груди Кубанский Крест, в кобуре верный ТТ, а на плечах чёрные погоны лейтенанта госбезопасности. Ничего лишнего, всё функционально, строго и годится для любого случая. Непривычно, всё же впервые я в этой униформе, но мне нравится, и остаётся только дождаться мою вторую половину, которая своим нарядом готовит для меня некий сногсшибательный сюрприз.

Минут десять топчусь в гостиной, и наконец появляется Марьяна. Стройная красивая женщина в длинном светло-голубом платье, отделанном тончайшими кружевами. Волосы заплетены в некую строгую прическу и удерживаются небольшой диадемой, сделанной ещё до Чёрного Трёхлетия. Молодая женщина не идёт, а выступает, вид её непривычен, и это мне нравится.

– Как тебе? – Разумеется, вопрос касается её платья и внешнего вида.

Подставляю локоть правой руки и отвечаю:

– Ты великолепна, и, когда мы вернёмся домой, до самого утра покоя тебе не дам.

– Посмотрим. – Мара игриво улыбается, и мы выходим во двор особняка.

Тугарин, который по-прежнему остаётся моим водителем, с лёгкостью и непринуждённостью опытного автомобилиста ведёт надраенный до блеска джип по улицам Краснодара. Вскоре, минута в минуту, ровно в двадцать ноль-ноль, мы прибываем к президентскому дворцу – величественной новостройке, возведённой на развалинах гостиницы «Кавказ» во времена правления третьего президента Конфедерации Драгунова.

Машина проезжает кованые железные ворота, проносится мимо несущих караул гвардейцев из Второй бригады и подкатывает к шестиэтажному зданию дворца. Помимо нашего джипа здесь десятки самых разных автотранспортных средств и около сотни колясок. Гостей высаживается много, все разные, и среди них мы выглядим вполне презентабельно, элегантно и красиво. Что сказать? В этот момент я был горд собой, и имел на то все основания. Рядом со мной выступает красивая женщина, на которую многие оглядываются, да и сам я уже не парень-сирота, а лейтенант ГБ и герой Конфедерации.

Только мы выходим из машины, как перед нами оказывается один из местных распорядителей, плотного телосложения молодой парень в какой-то бутафорской ливрее. Он чуть кланяется, тем самым вроде как выражает своё почтение, протягивает руку и говорит:

– Ваши приглашения, господа.

– Пожалуйста, – отдаю ему два небольших билета.

Распорядитель поворачивается к нам полубоком, вновь обозначает поклон и приглашает проследовать за ним. Поднимаемся на крыльцо, и на входе охранники, знакомые лица из личной дружины Симаковых, ненавязчиво изымают у меня пистолет. Мы проходим через арку металлодетектора и оказываемся в президентском дворце.

В просторном вестибюле, пол которого вымощен мраморными плитами, прохаживаются десятки людей, в основном офицеры, адъютанты, порученцы и приказчики. Они все из свиты более важных гостей, могут здесь выпить, пообщаться, склеить на ночь подругу или с кем-то подраться. В общем, здесь развлечения для молодых и неженатых.

Наш провожатый ведёт нас дальше, открываются большие массивные двери, и мы оказываемся в огромном зале, залитом светом сотен электроламп. Именно здесь основной прием, и именно здесь собрались те, от чьих слов и поступков зависят жизни десятков тысяч людей.

«Вот и ещё одна ступень пройдена. Саша Мечников находится среди сильных мира сего», – мелькнула у меня мысль. Гордости от близости к власть имущим я не испытывал, а вот удовлетворение, надо признать, присутствовало. Это своего рода признание моих заслуг и самоопределение себя в обществе. Конечно, приглашение получено через Ирину Ерёменко, племянницу диктатора, но думаю, что кому-то со стороны даже её вмешательство не помогло бы сюда попасть.

Среди гостей, рассредоточенных группами по всему залу, снуют слуги с подносами с напитками. Приглашённые выпивают, перемещаются от одной группы к другой и беседуют. Примерно так я всё это себе и представлял. Распорядитель покидает нас, а рядом появляются мой командир и его жена. Ерёменко одет так же, как и я, – мундир ГБ, на груди Кубанский Крест, а на портупее пустая кобура. Его жена в белом платье и диадеме, похожей на ту, что венчает голову Марьяны. Женщины, радостно что-то обсуждая, покидают нас, а мы, взяв по бокалу вина, прохаживаемся по залу и раскланиваемся с теми, кого знаем.

– Неплохо здесь. – Я оглядываю зал для приёмов.

– Это да, – соглашается Ерёменко и кивает в сторону наших жён, которые направились во внутренние помещения дворца. – Гляжу, боевые подруги сдружились крепко?

– А то, – хмыкаю я в ответ.

– Это хорошо, а то моя ребёнка ожидает, и поддержка твоей супруги лишней не будет.