Мечник

– Поздравляю, Иваныч.

– Не сглазь.

– Я не глазливый. Командир, а сам диктатор где?

– Его здесь не будет, он наверху сидит и о государстве думает.

– Не понял. Зачем тогда торжество, если сам виновник этого события отсутствует?

– Не обращай внимания, привыкнешь. Здесь так с самого начала заведено, ещё со времён Драгунова. Президент у себя, а гости сами по себе. Правитель работает и выдергивает тех, кто ему нужен, в кабинет наверху. Это показатель того, кто есть кто в негласной табели о рангах. Обрати внимание на лестницу, что на второй этаж ведёт.

По совету полковника, я обозрел парадную лестницу и сказал:

– И что? Ничего необычного. Два поста по два гвардейца и один скрытый за портьерой на повороте. По лестнице поднимается человек, кажется, кто-то из семейства Бариновых.

– Правильно, теперь посмотри на людей в зале.

Огляделся. И что же я вижу? Половина гостей смотрит только на лестницу.

– Ничего себе, – удивился я. – Неужели этому вызову придаётся такое значение?

– Хм! – только и хмыкнул полковник. – То ли ещё будет.

– А что будет?

– Скоро начнутся танцы, а диктатор продолжит вызывать к себе людей. Представь, люди танцуют и постоянно на лестницу озираются. Умора.

– Ну, посмотрим. – Допив вино, я спросил командира: – Что там с нашими делами, ты разговаривал с Ильёй?

– Да, и не только с ним. Нам везде зелёный свет. По всем трём направлениям. Разведкой на Тулчу и Измаил займутся спецназовцы Астахова, а твоя задача – поход к Чограйскому водохранилищу и Каспийскому морю.

– А…

Я хотел спросить насчёт других дел, но Ерёменко меня остановил:

– Завтра, Саня. О делах поговорим завтра. Сегодня – только отдых и разговоры с полезными людьми. Тем более наши жёны вернулись.

Действительно, Ирина и Марьяна, обсуждая какую-то свою чрезвычайно важную проблему, подошли к нам. В этот момент заиграл вальс – начался бал.

Глава 24 Нейтральные территории. Ногайская степь. 29.06.2063

Старик, болезненный, с желтоватой кожей, безволосый, с рваными и неровно зажившими ранами на лице, сидел перед костром и, сильно кашляя, сплёвывал себе на руки остатки родных лёгких. Что с ним, не знаю и знать не хочу. Для меня это всего лишь человек, которого мы случайно встретили на своём пути и который может рассказать нам о том, что происходит на востоке и на побережье Каспийского моря.

Третью неделю мы в пути, два десятка повольников, десять гвардейцев, Лида Белая и я, всего тридцать два человека. Экспедиция оказалась сложнее, чем я ожидал, и даже то обстоятельство, что новичков среди нас нет и идём мы налегке, верхами, всего с десятком заводных лошадей, скорость нашего передвижения не увеличивает. Слишком рельеф сложный, предгорья Кавказа, леса, реки, развалины, селений мало, дорог нет, и двигаться приходится тропами. Пять дней назад миновали последнее поселение, небольшую деревушку на развалинах Нефтекумска, и вчера вышли на открытое пространство – Ногайскую степь.

Скорость отряда увеличилась, но теперь мы сами сдерживали лошадей. Где-то рядом должны быть те самые умные собаки, про которых рассказывали Исмаилага и Белая. Пока ничего необычного не наблюдали, а час назад вышли к руинам небольшого дома, одиноко стоящего посреди степных просторов. Здесь и обнаружился этот странный старик, который не помнит своего имени, не знает, какой сейчас год, но вполне неплохо соображает и за сухпай готов с нами пообщаться. Он сидел подле небольшого костра и жарил на нём большую жирную крысу, которую, видимо, отловил на развалинах дома. Здесь был колодец, а потому мы решили остановиться на днёвку. Лошадям нужен отдых, да и нам самим полуденную жару пересидеть надо.

Старик откашлялся, посмотрел на свои ладони, покрытые мелкими капельками крови, горестно вздохнул и переспросил:

– Значит, собаки интересуют?

– Да, интересуют.

– Возвращайтесь, откуда пришли, парень. Эти животины вас всех схарчат и не подавятся, а вам ещё жить и жить.

– Ну, тебя же не съели?

– Да кому я нужен, бродяга со сгнившим нутром. – Старик горько усмехнулся и кивнул на тушку крысы, которую вынул из костра и положил на большой лопух. – Сам скоро сдохну, и, думаю, меня даже крысы есть не станут, побрезгуют.

– И всё же, что насчёт собак сказать можешь?

– Мы недалеко от Кумской, километрах в семи – федеральная автотрасса, по ней их граница. Хоть на север пойди, к руинам Комсомольского, хоть к морю, там развалины Артезиана, везде на них напорешься. Если сразу в глубь их территории двинешься, то умрёшь быстро, а если вдоль границы и осторожно, то столкнёшься с разведчиками и пару деньков ещё поживёшь.

– Дед, а что, в самом деле эти собаки такие умные?

– Очень. Когда я через их землю проходил, вожак стаи вплотную подошёл, посмотрел в глаза и меня всего словно книгу прочитал. Это как душу вывернуть наизнанку. Не знаю, может, это телепатия?

– Может. Страшно было?

– Нет, необычно, но не страшно. Он видит кусочки твоей жизни, а ты его, всё по честности.

– Понятно.

– Ещё вопросы есть?

– Пока нет.

– Тогда я поем.