Мечта

подозревал, что рано или поздно такое начнётся. Правда, не думал, что настолько рано.

Заиграла музыка, куриная репетиция началась. Многие потянулись к

импровизированному бару, а я заметил вдруг своего приятеля Макса, пробирающегося с

группой замызганных граждан, заводских рабочих на вид, к одной из небольших

комнатушек, сплошь заваленной манекенами. Он заметил меня, заулыбался и протянул

руку:

– А, привет! И Ты в центре событий? ;)

– Привет! Пока больше ощущаю себя на задворках. А это кто? – показываю на

пролетариат, бодренько разбирающий манекены и копошащийся где-то у них во

внутренностях.

– А это моя социальная нагрузка – я же председатель этого «Союза православных

социалистов», вот та дверь налево.

Тут только я заметил у него и у всей этой группы какие-то значки и нашивки.

– И что, вас тоже призвали в Сопротивление?

Макс хитро усмехнулся:

– Да нет… Это вы для них – подопытное мясо, накачанное пропанобутанолом. Наша

группа будет побеждать врага интеллектом.

В подтверждение этих слов один из членов группы тыкал засаленной рукой в

перекособоченный пластмассовый бюст манекена и плотоядно отпускал какую-то шутку.

– Ну да, с Вашим интеллектом не поспорить…

– Мы, узнав про эту заваруху, решили воспользоваться ситуацией и потренироваться

перед Третьей революцией. Мы будем участвовать в операции в виде Подрывной группы,

прикрывая Вас. А вот эти манекены с детонаторами внутри будут нашим тайным

оружием. Пахомыч и Михалыч уже планируют укрепления на Соколе, и мы туда мчимся

через полчаса в полной амуниции. Октябрьское поле всё паутиной оплели какие-то твари.

Тем временем Кирилл шёл мне на встречу с какими-то огромными жёлтыми

спринцовками и… с массивным тулупом из куриных перьев.

– Ты на подтанцовках сегодня? – спрашиваю, ничему не удивляясь.

– Почти. Это, оказывается, наша спецодежда. Там делили по группам, я записал нас

вместе. Дозвонились до Алисы, она к нам присоединится позже. Рома сейчас с ней, он за

земляные работы отвечает. Ещё в нашей группе некая девушка-телепатка, её приписали к

нам, правда, пока не могут разыскать.

Оказалось, что куриное шоу – это никакой не маскарад, а подготовка к важному

спецзаданию. И пока я лясы точил с Максом, все размеры «S», как всегда, уже разобрали.

Кое-как отхватил пылящуюся на подоконнике «М»-ку, уже какую-то покоцаную, и

чувствовал при примерке себя в ней, как в мешке. Костюмер Колпачников, уже в поту и с

пластиковым стаканом вина, снова взгромоздился на подиум и надрывно заговорил в

беспроводной микрофон:

– Так, всех поделили? Быстрее грузите хозяйство! Вы на Соколе через пятнадцать

минут должны быть! (Это он социалистам). Внимание, пожалуйста. Правила таковы: всех

19

двадцати трёх волонтёров (это мы, значит, волонтёры), мы распределили по пятёркам

(удивительная арифметика!). В каждой группе по телепату, тоннельщику и по три курицы.

Телепаты работают со штабом, докладывают обстановку и следят за передвижением

звероголовых (видимо, имеются ввиду атаковавшие город мутанты). Большую работу

предстоит проделать под землей, тут будет участок снабженных картами тоннельщиков.

Куры занимаются транспортировкой. Пятёркам настоятельно рекомендуем держаться

вместе, по-возможности. Главные по пятёркам (от нас главным был Кирилл) – подходите

в гримёрную за миссиями.

Все были пятёрки, как пятёрки, а мы были только вдвоём пока. Кроме того, моя

спецодежда была на размер больше и уже с явными признаками секонд-хенда, что меня

ужасно раздражало. Помимо спринцовки для клизм, оттопыривающей карман так, что

летать с ним будет затруднительно, мне выдали головной убор – что-то похожее на

головной платок с завязками у шеи и, разумеется, с гребешком на голове. Один из

социалистов-подрывников, протаскивая напичканный взрывчаткой манекен к выходу,

ткнул пальцем в мой гребешок и по-идиотски заржал.

EKZOSФЕРА

Верхняя камера немного опережает её, а затем разворачивается на сто

восемьдесят градусов. В тусклом свете городских окон становится очевидно, что это не

человек. Это существо непонятного происхождения. Вдалеке слышен лай собак.

Я просыпаюсь в поту и удивляюсь, что это за фигня в очередной раз мне снится.

Пять тридцать утра. Я натягиваю халат и иду на кухню. Секундное замешательство между

чаем «Лапшанг Сушонг» и кофе «Мокка Йемен» разрешается в пользу кофе. Почта

говорит мне о тридцати одном новом письме, а телефон – о семнадцати невыполненных

делах и двенадцати входящих вызовах. Когда-нибудь настанет в моей жизни момент, что я

всё прочитаю, всё выполню и всем перезвоню. И в тот день мне уже ничего не останется,

как встретить рассвет на высокой горе над облаками.

Выпив кофе, я снова уснул. Уснул, закрыв дверь спальни, чтобы не слышать

монотонный гул холодильника. Теперь я проснулся уже в одиннадцать от звонка

мобильного телефона. Звонила Тоня определиться относительно встречи. Мы

договорились встретиться в EkzoSфере во второй половине дня.