Мечта

не наблюдалось, кроме того, баки стояли чуть под другим углом. В общем, увезли. Мне

стало как-то легко и печально одновременно. Я сел в машину и был весьма неразговорчив.

Шла вторая половина мая, возможно, самое начало июня, более точно

хронометрировать даты у меня не получалось. Правда, я догадался, что сегодня суббота,

потому что пробки образовывались там, где их вроде бы не должно быть. После выставки

мы оказались в неплохом (но и особо ничем не выдающемся) заведении под названием

«EkzoSфера» в Яково-Апостольском переулке, откуда я быстро поспешил уехать. У меня

теперь было три принципа, по которым я жил: «Здесь и сейчас», «Целесообразность»,

«Прошлое идеально». Первые два я выразил бы, как жизнь по расчёту и настроению. Но

самое основное там – именно союз «И». Настроение в первую очередь и является тем

расчётом. Третье – никогда не корить себя за что-то, сделанное в прошлом, никаких «если

бы». Как только меня «уносило» в сторону, я сразу щёлкал пальцем, вспоминал нужную

опцию и исправлял ход мышления. Сегодня у меня большого желания ехать в Перово не

было, и я решил остаться у себя в Большом Левшинском, где не был уже неделю. Остаток

вечера я провёл как-то достаточно невнятно, погружённым в свои мысли, и рано уснул.

Мне много чего снилось, но особенно запомнился мне один сон.

Лес. Ночь. Скорее всего, поздняя осень, листьев на деревьях нет, и достаточно

влажно, хотя и не холодно. Я ощущаю себя присутствующим во сне, но скорее в роли

кинооператора. Я вижу всё своими глазами, но есть ещё камера, где-то вверху справа.

Именно на ней видно меня, и за мной, где-то за карьером, огни города. Просто общим

планом, и дальше верхняя камера бездействует. Работает моя.

От общего плана картинка детализируется, погружаясь в лес глубже и глубже. Мы

видим голые ветви деревьев и влажный пар, висящий между деревьями неравномерно.

Слабозаметная тропинка уходит глубже. Мимо пролетает летучая мышь, а с ветки на

нас смотрит большая сова.

11

Потом снова картина с камеры №2. Никого нет, только огни города за карьером.

По воскресеньям я читал лекции в Философской школе абстрактного мышления

имени Франца Кафки. Мой курс назывался «Психосоматические отклонения сознания

молодёжи досемейного периода». Помимо того, что формулировка курса выглядит весьма

ненаучной и сомнительной, так и меня ещё попросили «побольше из личного опыта,

поменьше теоретических выкладок». Это, конечно, здорово, что никакой теории не надо,

откуда я им возьму такую теорию, но вот за «побольше из личного опыта», откровенно

говоря, хотелось заехать по зубам тому лже-профессору с козлиной бородкой и бегающим

мышиным взглядом. Не знаю уж, чем я думал, но поскольку любые, на первый взгляд

сомнительные, мероприятия могут быть как минимум интересны, а то и полезны (см. п. 1

и 2, если нет – см. п. 3), то я очень даже быстро согласился. Собственно, сама школа была

как раз воскресной, и, чего и следовало ожидать, располагалась в здании детского сада на

Костромской улице в Бибирево.

Публика среди слушателей была достаточно разношёрстной. Но в большей своей

массе это были, разумеется, бездельники и одинокие люди, которые ничего для

воскресения придумать лучшего не могли, чем прозябать в детском саду в компании таких

же бездельников и сомнительных лекторов. Собственно, конечно, роль лектора мне

претила, да и не была востребована по формату, скорее я выступал то модератором, то

фасилитатором, а более всего, неким бессистемным «подхватывателем идей из зала и их

развитием» на основании личного опыта, пусть будет так. Конечно, свою аудиторию я

люблю, но две дамы бальзаковского возраста меня безмерно раздражали своим

«правдорубством». А потому как с поиском аргументов у меня обычно туго, я всё время

старался столкнуть лбами их друг с другом, и только тогда вся группа очень активно

подключалась, и занятие удавалось.

Сегодня тематика была задана такой: «Воспитание молодёжи микро-социумом и

последующий конфликт её с макро-социумом». Постановка как проблематика, а не как её

решение. Тут я имел ввиду и пуританское воспитание в семье, и так называемое

самовоспитание, когда ценности общества не то, чтобы не разделяются, а просто напросто

неизвестны, и даже лысобритых подростков в Перово, которым лишь комфортно с такими

же, как они – лишь внутри этого вымирающего вида, а вовне они вынуждены либо быть