Мечта для нас

Свет прожекторов и зеленые лазерные лучи разрезали полумрак. Ритм мгновенно овладел толпой, сделав ее послушной моей воле. Я услышал у себя за спиной смех, обернулся и увидел, что Бонни смотрит на подпрыгивающий танцпол, на то, как тела движутся, точно единый организм, следуя за моей музыкой.

Я усмехнулся, прибавил ритм, и Бонни закрыла глаза и вскинула руки. Мгновение я любовался ею.

У меня в груди прорастало какое-то чувство, которое я не испытывал уже несколько лет. Никогда не думал, что снова буду переживать нечто подобное. Серебро. Я подавился вдохом, увидев этот цвет.

Счастье.

Моя рука соскользнула с ноутбука, я очнулся и снова сосредоточился на выступлении, но чувство счастья не уходило. Оно отпечаталось у меня в сознании, сияло серебристым светом.

Все то время, что я играл, Бонни сидела с улыбкой на лице и наблюдала за мной. И все это время перед глазами проносились фиолетово-синий и серебряный цвета. Наконец я взмахнул рукой над клавиатурой, и последняя нота вспыхнула сияющей сферой и растаяла.

Местный диджей занял мое место на сцене. Я взял ноутбук и на прощание помахал визжащей толпе. Пот градом катился по лбу, но в крови бурлил адреналин. Я повернулся к Бонни. Ее щеки разрумянились, и, несмотря на позднее время, глаза сияли. Я снял с ее головы наушники, сунул ноутбук под мышку и поднял девушку с табурета. Она положила руки мне на плечи, а я обнял ее, и она медленно съезжала по моей груди, пока ее ноги не коснулись пола. Я взял ее за руку и повел прочь со сцены, в коридор. Мне было наплевать, есть ли кто-то рядом, видит ли нас кто-то. Я подвел Бонни к стене. Едва ее спина прижалась к кирпичной кладке, я наклонился и жадно поцеловал девушку. Бонни отвечала мне с такой же страстью, ее руки скользнули в мои волосы, дергая за пряди, чтобы подтянуть меня еще ближе. Кровь пела вместе с музыкой, которую я изливал на толпу последние три часа.

Бонни ахнула мне в рот, но мне нужно было чувствовать сладость, которая неизменно возникала у меня на языке во время наших поцелуев. Я провел языком по шее девушки.

– Кромвель, – прошептала Бонни.

Звук моего имени, сорвавшийся с ее губ, лишь подхлестнул меня.

Бонни запустила пальцы мне в волосы и резко притянула меня к себе, так что наши губы снова коснулись друг друга. Не знаю, как долго мы целовались, но наконец девушка снова отстранилась, задыхаясь. Мои ладони упирались в стену, а ладони Бонни – мне в грудь. Она дышала и дышала, и я дал ей возможность перевести дух. Когда Бонни успокоилась, то произнесла всего два слова:

– Моя песня.

– Твоя песня.

До сих пор я еще никогда не добавлял в свои миксы слова песен – не чувствовал такой необходимости… пока не встретил Бонни.

Стук открывающейся двери сотряс коридор, словно удар грома. Я отступил от Бонни, а в следующий миг к нам подбежал Истон.

– Черт тебя побери, Кромвель Дин! – По пятам за Истоном поспешала какая-то девица. – Этот сэт! – Он поглядел на сестру. – Бонни… твоя песня.

Девушка улыбнулась брату.

– Это было потрясающе.

Я похлопал Истона по спине.

– Пошли.

Истон покачал головой и обнял за плечи свою девицу.

– Я пойду с Эммой. Она учится в местном колледже.

– Как же ты доберешься домой? – спросила Бонни.

– Сестренка, отсюда до дома всего час езды. Завтра с утра сяду на какой-нибудь автобус. – Он посмотрел на свою блондинку и пожал плечами. – А может, в понедельник. Посмотрим, как пойдет.

Истон повернулся и увлек девчонку обратно в клуб. Бонни смотрела ему вслед встревоженным взглядом.

– С ним все будет в порядке, – заверил я ее и взял за руку.

Бонни натянуто мне улыбнулась, но позволила увести себя в гримерку. Мы собрали свои вещи и пошли обратно к моей машине. Стоило нам в нее сесть, как атмосфера в салоне сразу же стала напряженной.

– Ну? – Я повернулся к Бонни. Она уже смотрела на меня, и на лице у нее было какое-то нечитаемое выражение. – Что?

– Теперь я понимаю.

Она обхватила себя руками.

– Замерзла?

– Немного. – Я потянулся к заднему сиденью, взял свой черный свитер и протянул ей. Бонни улыбнулась и натянула свитер через голову, совершенно в нем утонув. Потом закрыла глаза и понюхала воротник. – Пахнет тобой.

Она открыла глаза. Я ждал, что еще она скажет, но девушка молчала. Тогда я завел мотор и включил печку, чтобы прогреть салон.

Я уже выехал на дорогу, когда Бонни спросила:

– Как?

Я покосился на девушку и выгнул бровь.

– Как ты достал мою песню? – уточнила она.

– В музее, – пояснил я. – Когда ты пела, я все записал на телефон.

Она нахмурилась:

– Вчера ночью? – Я кивнул. – Когда же ты сделал трек?

– Просидел над ним всю ночь.

Бонни вздохнула:

– Ты все усложняешь, Кромвель Дин. Кто бы мог подумать, что ты сделаешь мою жизнь такой непростой.

Я коротко хохотнул:

– Я вообще сложная натура – мне об этом постоянно напоминают.