Мечта мужчины, или 129 килограммов нежности

До сих пор поверить не могу — а ведь еще десять минут назад он стоял, прислонившись к подоконнику. В одной руке — миниатюрная чашка с ароматным травяным чаем, в другой — дымящаяся сигарета. И он весело рассказывал о своей поездке в Венецию, а я теребила пуговку на воротнике платья, и мы собирались есть омлет с сыром. Пористый омлет и до сих пор аппетитно желтеет в духовке. Только вот мужчины, на него претендующего, который хотел меня им накормить, больше нет. Потому что я убила его кухонным ножом — машинально схватила мясной, самый опасный, остро заточенный.

И вот стою на кухне в таком соблазнительном платье, реву. Мне еще нет и тридцати. И что меня ждет впереди? Опоясанное колючей проволокой беспросветное будущее?

А может быть…

Я осторожно приблизилась к тому, кто несколько минут назад был объектом моего вожделения, а сейчас напоминал опрокинутый на пол пластиковый манекен. Опустила руку ему на затылок (обнадеживающе теплый, черт побери!) и слегка приподняла его за голову, чтобы заглянуть ему в лицо. До того, как я это сделала, оставалась смутная надежда: а вдруг выжил? И лишь бросив взгляд на его лицо, я поняла — дело дрянь. Мужчина, с которым я так мечтала переспать, превратился в подобие тренажера для обучения азам искусственного дыхания: бледное резиновое лицо, глаза закрыты, а рот, напротив, широко распахнут, чтобы учащимся было удобнее вталкивать в силиконовые легкие воздух.

Боже, о чем я думаю?! Мне бы сейчас достать из сумочки мобильный телефон да в милицию позвонить. Интересно, легко ли будет произнести это вслух — я убила человека, запишите адрес… А потом выйти на крыльцо, присесть на шаткую лавочку и наблюдать, как измученные сентябрьским ветром листья с обреченным вздохом десантируются на мокрую землю. Именно такими будут последние пятнадцать минут моей свободы. А потом? Пятнадцать лет тюрьмы. Ну, может быть, десять, но никак не меньше. И на свободу я выйду старухой, потому что мне нельзя будет пользоваться кремом от морщин вокруг глаз и ходить на антицеллюлитный массаж. Я поседею, и еще у меня испортятся зубы. И все из-за душной ярости, накрывшей меня штормовой волной в самый неподходящий момент.

Мой тупо блуждающий по кухне взгляд вернулся к распростертому на полу телу. Почему так мало крови?

В горле запершило, как будто бы я проглотила пригоршню дробленого миндаля. Это было похоже на извержение вулкана — горячая лава прилила к моему лицу и солеными потоками хлынула из воспаленных глаз.

И сперва мне пригрезилось, что это запоздало дала о себе знать жалость. И правда — за эти кошмарные пятнадцать минут я успела испытать все что угодно — ужас, сомнение, отчаяние, все, кроме жалости к нему. И только спустя еще несколько минут я поняла — нет, не его оплакиваю.

Себя.

Я накинула свое новое пальто и вышла на крыльцо. Звенящая тишина, характерная для позднего сентября, накрыла меня с головой, словно ватное одеяло. Мне даже сначала померещилось, что я оглохла. Но потом я услышала далекое воронье карканье и поняла, что это очередной психоз. Почему хриплые вороньи переговоры ассоциируются у меня с кладбищем?

Я зябко поежилась. Так, чувствую холод, руки машинально застегивают пуговицы — наверное, это означает, что я еще не окончательно свихнулась.

А вокруг — ни души. Дачный поселок в пятидесяти километрах от Москвы пустовал. Среда, вечер, да еще и холодно как. И от Москвы далековато, вот ни один дачник и не приехал проведать свои еще не укутанные на зиму сотки. Одна я, дура, приперлась в гости к мужчине, предвкушая роскошный вечер у камина.

Я достала из сумочки мобильник. Хватит размазывать сопли по зареванному лицу. Пора покончить со всей этой дурацкой рефлексией, в конце концов, у меня будет как минимум десять лет, чтобы спокойно все обдумать и нареветься вволю.

Набрала «02» — а в ответ тишина. Все ясно, мобильный находится в «мертвой» зоне. «Абонент не отвечает или временно недоступен» — вот вам и чистосердечное признание.

В первый момент я, признаюсь, растерялась. Что же теперь делать — бегать по поселку с телефоном на вытянутой руке в поисках пригорка, на котором все же действует сотовая связь? Или попытаться найти хоть одну живую душу в этой глуши? А вдруг в чьем-нибудь домике найдется телефон? К тому же здесь должен быть сторож… Я понимала, что проект сомнительный, ну что я скажу ему? Извините, мол, бога ради, что отвлекаю вас от просмотра «Санта-Барбары», но я вот тут человека убила, да-да, соседа вашего. Нельзя ли от вас позвонить, пли-и-из?

Можно еще попытаться найти ближайший населенный пункт с почтой. Но я понятия не имела, в какую сторону следует идти.

Зато мне было прекрасно известно, где находится автобусная остановка, — несколько часов назад я сошла с рейсового автобуса, счастливая и нарядная. И меня встречал улыбающийся мужчина.