Мечта мужчины, или 129 килограммов нежности

И тут до Оли дошло — да она же просто ревновала! Ревновала младшую сестру не только к успеху, но и к мужчине, которым когда-то они обе интересовались. Влада боялась, что Кудрин проявит интерес к новоявленной «звездочке».

И наверное, правильно делала, потому что, когда Оля торопливо рассказала ему о своей карьере, он немедленно предложил встретиться.

— Не терпится тебя увидеть, мой Борец Сумо!

— Не надо меня так называть, — мягко попросила она.

— Но почему? — искренне удивился Гоша. — Тебе же всегда нравилось!

— Нет, не нравилось. Я притворялась. Знаешь, Кудрин, я красивая сексапильная женщина. Придумай мне, пожалуйста, более подходящее прозвище. А пока можешь называть меня Олей — для разнообразия.

Гоша молчал так долго, что она уже собиралась повесить трубку, решив, что их разъединили, и только потом поняла — это был перерыв на мыслительный процесс, Кудрин никак не мог сообразить, что на такое ответить.

Наконец он выдал:

— Вот теперь ты похожа на Владку!

И с его точки зрения, это наверняка был комплимент.

Когда-то она действительно мечтала, чтобы ее сравнивали с сестрой, и обижалась, если кто-то авторитетно заявлял, что они совсем разные. Но теперь она совсем не уверена в том, что Влада — лучший пример для подражания.

— Ошибаешься. Мы совсем не похожи.

— Ну, может быть… Так мы увидимся?

— Конечно! — сказала она и подумала: «Есть! Он сам приглашает меня на свидание! Сам! Я ни словом об этом не заикнулась!»

— Когда тебе удобно?

— Дай подумать… Так. Сегодня я работаю, завтра тоже… На выходных я хотела выспаться…

— Слушай, а приезжай высыпаться ко мне! — с наивной наглостью предложил Гоша.

— Ты что? С ума сошел? Столько лет не обращал на меня внимания, и вот приехали…

— Остынь, старушка, — рассмеялся он, — я просто неправильно выразился. В последнее время я провожу выходные на даче. Недалеко, пятьдесят километров от Москвы по Дмитровке. Свежий воздух, красота. Приезжай ко мне!

— Но я без машины… — замялась она.

— Ну ты и неженка! Я тоже без машины, если хочешь знать. Ничего, сядешь на автобус, через полтора часа уже у меня. Я тебе подробно объясню, как ехать.

Она осторожно поинтересовалась:

— А что, у тебя соберется большая компания? Гости?

— Да какая компания, этого только не хватало! Только мы с тобой. Пожарим шашлычков, пообщаемся. Речка близко.

— Спятил, Кудрин? Сентябрь на дворе, какая, к черту, речка?

— Рыбу половим… Ах да, ты же девушка и такими делами не интересуешься.

— И тут он вдруг вспомнил, что я девушка, — мрачно пошутила она.

— Да ладно тебе, не обижайся, Борец Сумо! То есть Оля. Никак не могу привыкнуть называть тебя по имени.

«Тебе еще ко многому предстоит привыкнуть, Кудрин, — улыбнувшись, подумала она. — К тому, что по утрам я люблю кофе с четырьмя ложками сахара, желательно тростникового, например. К тому, что я ворочаюсь во сне, словно каждую ночь меня мучат кошмары. В то время как на самом деле я вообще не вижу снов. К тому, что иногда мне бывает беспричинно грустно, особенно если идет дождь. Понимаю, что это глупо — зависеть от погоды, но измениться не могу».

— Оль, ты чего замолчала? Обиделась, что ли?

— Нет. У меня тут карточка кончается, я из автомата звоню. Ладно, Кудрин, диктуй адрес. Нагряну к тебе в субботу к обеду. Так и быть.

Вот так все и вернулось на круги своя. Оля знала, что в субботу ее ожидает самое важное свидание в ее жизни. Сумасшедшие поклонники ее странного таланта, Эдик, культурист Колосков — все это были закуски. И вот теперь, через столько лет ожидания ей повезло добраться до десерта от шеф-повара — Гоши Кудрина.

Она купила синее шелковое платье в стиле японского кимоно и сходила к косметологу на чистку лица. Заранее предупредила Элю, что на воскресной репетиции она появляться не собирается, потому что будет отсыпаться после бурной ночи с единственным любимым мужчиной. Она так и сказала. А если Эля и удивилась, то виду не подала.

В субботу в половине четвертого вечера она села в автобус, следующий по маршруту Москва — Дмитров. Где-то там, на сорок восьмом километре от Москвы, в пахнущем деревом и кофе доме, ждал ее мужчина, о котором когда-то она запрещала себе мечтать.

Глава 14

Отец стоял перед иконой Георгия Победоносца. Сколько раз приходила я именно к этой иконе — помолиться о другом Георгии, отправленном мною в лучшие (или не существующие?) миры. Я никогда не была религиозной и молиться не умела. Но уже почти привыкла к этому действу — бормотать бесконечное «прости», рассматривая потрескавшееся лицо Победоносца.

Папа тоже сразу заметил меня. Я остановилась как вкопанная. Моим первым инстинктивным желанием было развернуться и убежать прочь. Это было бы вполне в моем духе — броситься от опасности наутек. Но он меня опередил. Подошел ко мне и, прищурившись, улыбнулся:

— Дочка? Ты, что ли?

Прошла добрая сотня лет, перед тем как я пробормотала: «Да». Папа опустил ладони на мои плечи. Руки у него были тяжелые и грязные.

— Олька! Я всегда знал. Про тебя.

Я похолодела:

— Что ты знал? Как ты догадался?