Мечта на вешалке

— Ага, тебе легко говорить, а меня Васечка теперь каждый день у метро встречает. Говорит, что так денежки целее будут, а то мне сколько ни дай, я все потрачу. А может, все же купить дивасик-то? Васечка, конечно, расстроится, но не попрет же он его назад? Или попрет? Как быть-то, я прямо не знаю. Дешево-то как! Ладно, пойдем, в «Эконику» заглянем. Мне в прошлый раз накопительную дисконтную карту дали с десятипроцентной скидкой и еще какую-то карту обещали дать, «Просто так подарочек» называется. Интересно же, что они там дают в подарок. А вдруг клевые сумки или лаковые пояса?

Кофточку я все-таки купила, поэтому домой возвращалась вполне довольная собой. И босоножки по Ленкиной дисконтной карте тоже купила. Не упускать же случай? Ехала на Чистые Пруды и сама на себя радовалась. Умница, красавица, будущая знаменитость. Ни секунды не сомневаюсь в том, что рано или поздно сделанные мною фотографии появятся на страницах глянцевых журналов, и все будут говорить: «Посмотрите, вон идет та самая Алиса Гришечкина, которая снимала Бейонсе Ноулз в том синем платье с гипюровыми вставками, которое так ей идет. Умеет Гришечкина найти подход к знаменитостям, выискать нужный ракурс и подобрать крутой наряд!»

И что с того, что мой путь к славе лежит через фоторепортажи об открытии лесозаготовительных комплексов в Сибири и цветоводах-любителях? Главная заповедь современной продвинутой девушки, которая делает себя сама, — искать во всем позитив. Именно так я и поступаю и, что самое главное, всегда нахожу. В смысле — позитив. Ну, или почти всегда, что в принципе одно и то же.

Когда я приехала в Москву из Белого Городка, я не думала, что мне сразу все преподнесут на тарелочке с голубой каемочкой. Моя тетушка Зоя Ивановна работает бухгалтером в Издательском доме «Здорово живешь», она и пристроила меня на должность фотографа в новостной отдел одной из дочерних газет холдинга.

Как тетя Зоя уверяла, пристроила по большому блату, хотя позже выяснилось, что вакансия фотографа в «Зеленом листке» пустовала целый год — не находилось дураков на блатное место. Но, в конце концов, надо же с чего-то начинать? Не могу сказать, что я и раньше особенно надрывалась, а с прошлого года, когда мне подняли зарплату на пять процентов, все стало вообще замечательно.

В редакции я познакомилась со второй своей лучшей после Ленки Синицыной подругой — Наташкой Оганезовой. Наталья пишет хлесткие статьи на все без исключения темы и имеет комнату в двухкомнатной коммунальной квартире. Да, кстати, история обитателей коммуналки заслуживает особого внимания и отдельного рассказа.

* * *

Когда-то квартира на Чистых Прудах не была коммунальной, а принадлежала целиком и полностью Наташкиному деду, генералу Оганезову, и его семье. Главному квартиросъемщику повезло — он умер незадолго до перестройки и всех безобразий, которые стали твориться в стране, так и не увидел. Поэтому жилье приватизировали в равных долях его наследники — жена Ольга Дмитриевна и дочка Людочка.

Пользуясь связями покойного мужа, Ольга Дмитриевна пристроила дочь в МАИ, где военную кафедру возглавлял старинный друг генерала. И уже на втором году обучения Людочка выскочила замуж за хилого очкастого отличника Леву Каца, который мечтал посредством родственных связей с Оганезовыми избавиться от гнета докучливого военрука.

Заморочив голову легкомысленной однокурснице рассказами про авиацию Третьего рейха, отличник Лева быстренько заделал Людочке ребенка, и Ольге Дмитриевне ничего не оставалось, как принять пронырливого Каца в лоно семьи. Но расчетливый Лева не мог предположить, что насмешки военрука над его никчемностью в деле защиты отечества и сутулой сколиозной спиной ничто по сравнению с тиранией новоявленной тещи. Нет, тещи, конечно, бывают разные, но Леве не повезло в этом отношении больше, чем кому бы то ни было.

Генеральша сразу же невзлюбила тщедушного очкарика, который мало того что регулярно забывал гасить за собой свет в уборной, еще имел наглость тратить часть своей повышенной стипендии на покупку книг. И потому Оганезова-старшая пилила зятя с утра и до вечера, требуя обеспечить всем необходимым молодую жену, будущего ребенка и ее, пожилую вдовую женщину, которой не на кого больше опереться. К тому же Ольга Дмитриевна легла костьми, но не позволила дочери взять фамилию Левы, мотивируя это тем, что сын флейтистки и конструктора летательных аппаратов им не ровня.

Однако это обстоятельство ничуть не мешало вдове генерала гнать несчастного родственника разгружать по вечерам вагоны, и раза два Лева даже ходил на станцию, поддавшись на крики и плач родни. Но после этих походов студент стал чахнуть на глазах, пропускать занятия в институте и впадать в беспросветный пессимизм на заднем дворе винного магазина в компании таких же, как и он, разуверившихся в жизни друзей, обретенных у железнодорожных терминалов.