Мечта на вешалке

На лестничной площадке было тихо и спокойно. Наталья, закурив, вопросительно дернула подбородком. Я тоже выудила из пачки сигарету и, затянувшись сладковатым дымком, проговорила:

— Про Бабарыкина я слышала и раньше. Именно Бабарыкин названивал в день убийства чокнутому муженьку Кругловой, требуя к телефону Светлану. И эту же фамилию — Бабарыкин — упоминала в беседе с Игорьком сама покойная Стервоза.

— Ну-ка, ну-ка, интересно, и в каком же это контексте? — пуская дым кольцами, оживилась Наталья.

— Перед тем как умереть, Круглова сказала Игорьку по телефону, что пополнила баланс его лицевого счета, и теперь Игорек может позвонить Бабарыкину и назначить встречу на вечер…

Наташка удовлетворенно кивнула головой, словно подтверждались некие ее предположения, и торжественно сказала:

— Ну вот, теперь пришла очередь заняться Игорьком и выведать у него про Бабарыкина.

* * *

Честно говоря, у меня давно уже чесались руки приступить к Игорьку. Только я совершенно не понимала, с какой стороны подступиться. Вот что я, позвоню ему и скажу: привет, Игорек, помнишь, в «Ашане» у твоей подружки Кругловой перед смертью из-под носа увели журнал «Космополитен»? Так вот, это была я, Алиса Гришечкина. Не желаешь ли встретиться? Мне кажется, нам есть о чем поболтать…

— Он может нас вывести на реальный след, — возбужденно хрустя пальцами, между тем волновалась подруга.

Оставив руки в покое, Оганезова глубоко затянулась наполовину выкуренной сигаретой, выпустила дым через нос и, склонив голову набок, поверх очков пристально посмотрела на меня.

— А ты не задумывалась, откуда у простого директора туристической фирмы, которая, заметь, особых звезд с неба не хватает, дорогущая машина? Мебель там антикварная, бронза раритетная, рояли всякие… Да и одежда, насколько я успела понять, у нее не самая дешевая. Взять хотя бы то платье, которое ты притащила с интервью.

— Да, платьице что надо, — польщенно улыбнулась я.

— Да не о том сейчас речь, — поморщилась Наташка. — Откуда, я тебя спрашиваю, у Кругловой столько денег?

— Ты думаешь, она воровка? — понизив голос до шепота, догадалась я. — Подворовывала в бутиках и торговых центрах?

Наташка задумчиво пожала плечами, поправила очки и, раздавив окурок в жестянке от кофе «Пеле», с сомнением в голосе протянула:

— Ну почему сразу воровка? Может, она содержанка какого-нибудь богатого папика. Например, этого самого Бабарыкина. Любовник покупал Кругловой наряды, дарил машины и вообще, может быть, души в ней не чаял.

— Ну да, не чаял души, — саркастически хмыкнула я. — Ты бы видела эту Круглову…

— Не скажи-и, — авторитетно протянула Оганезова. — Никогда не знаешь, какая мартышка может приглянуться мужикам. Вот помнишь, я на свой день рождения Владика пригласила? Я, между прочим, имела на него самые серьезные виды, а он, гаденыш, взял и начал за тобой ухлестывать…

— Да ладно, потом он мне признался, что просто запал на мои духи, так что дело тут вовсе не во мне, — ловко выкрутилась я.

Наташка прошлась по лестничной клетке и, остановившись у окна, стала смотреть во двор, продолжая строить предположения:

— Допустим, Игорек — сводник, который познакомил наших любовников и теперь паразитирует на несчастном Бабарыкине, пугая мужика тем, что все расскажет бабарыкинской жене. Тогда от Кругловой могли избавиться как сам Бабарыкин, так и его ревнивая супруга, которой каким-то образом стало известно про любовницу мужа.

— А Игорек не мог ее грохнуть? — с замиранием сердца спросила я.

Мне бы очень не хотелось, чтобы это было так. Потому что дружить с убийцей, пусть даже с таким симпатичным, было все-таки страшновато. Но Наташка тут же успокоила меня, решительно отметя на корню мое робкое предположение.

— Игорек не мог, — рубанула ладонью воздух подруга. — Что же он, дурак, что ли, резать курочку, несущую золотые яйца?

Подруга окинула меня придирчивым взглядом с головы до ног, словно прицениваясь, и строго спросила, как на экзамене:

— Ну-ка, девочка моя, скажи, что правит миром?

Я приняла оценивающий взгляд на свой счет, предположив, что по родившемуся у Оганезовой плану я должна буду сыграть роль роковой женщины, сводящей с ума мужчин и выпытывающей под гипнотическим наркозом своих чар правду об их преступных знакомых, опустила глаза, поправила крутой завиток челочки, вложила в голос всю скромность, отпущенную мне создателем, и чуть слышно ответила:

— Красота?

— Да какая, к чертям собачьим, красота, — досадливо отмахнулась Оганезова, усаживаясь на подоконник. — Я тебя умоляю! Миром правит любопытство. Этого Игорька надо заинтриговать. Сделать так, чтобы он побежал на встречу с тобой, роняя тапки. И потом выложил нам все, что ему известно о Кругловой и Бабарыкине.

— И как это сделать? — спросила я, пристраиваясь на подоконник рядом с Оганезовой и уже понимая, что роковая женщина в моем исполнении отпадает сама собой. — У тебя есть план?

Наташка самодовольно хмыкнула и голосом Фикса из мультика «80 дней вокруг света» просипела:

— Есть ли у меня план? Х-ха, есть ли у меня план!

И уже своим обычным хрипловатым сопрано сообщила: