Мечта о сверхсиле. Мистический этюд украинской реальности

– Да, действительно красиво, – оценил Денис, затем повернулся и шагнул вперед со словами. – Ну, хорошо, идём.

– Тебе не тяжело? – спросил его Руслан, похлопав по рюкзаку. – Дай я понесу.

– Не дам, – усмехнулся Готфрид. – Вперёд на запад!

– На обратном пути сам потащу! – пообещал Березов. Через сто метров смешанный лес сменился на сплошные ряды сосен, и Руслан сказал:

– Хочешь посмотреть, тут по пути рядом родник есть.

– Давай показывай, – согласился Денис. И, действительно, через некоторое время Руслан свернул с дороги и указал на круг сложенных на растворе старых кирпичей и камней, откуда била вода, стекавшая потом ручьём вдоль ложбины. «О, да тут прибрали, слава Богу, всю дрянь, что тут валялась», -подумал Руслан. Денис же, став коленом на край ручья, зачерпнул воды и умыл лицо.

– А, холодная, – отметил он.

– Ладно, идем, – взглянув на время, попросил Руслан. Тут уже недалеко.

– Это радует, – вскинув на плечах лямки, добавил Готфрид. Грунтовка дороги с течением пути плавно пошла вниз и вышла на асфальт проезжей части, образуя развилку.

– Ну вот, прибыли на условное место, – сказал Руслан, остановившись с другом на обочине, где по уговору должны были встретиться с Владленом.

– Мы вовремя? – спросил его Денис, снимая рюкзак.

– У нас ещё двадцать пять минут, – сообщил Берёзов, – а шли часа полтора.

– Да, лучше раньше, чем опоздать, – кивнул согласно Денис и начал говорить Руслану то, что давно подметил: – У нас с тобой сходная картина с родственниками. У меня по отцовской линии был дед, похожий на твоего деда Егора, но он, жаль, умер до моего рождения. А по линии матери тоже есть дядя, правда, ей не родной, да и как человек, он больше похож на кусок биологических отходов, поэтому, наверное, и богат до ужаса.

Тут Готфрид, чтобы скоротать время, начал рассказывать семейные перипетии деда Макара, которому не везло на спутниц жизни. Они все, кроме последней, были по тем или иным причинам недолговечны. Первая жена, от которой у него родилась мать Дениса, Людмила, скоропостижно скончалась в молодом возрасте. После чего он сошёлся с продавщицей из комиссионного Розой Шихман, тоже имевшей отпрыска, сына Араона, от короткой связи с неким стоматологом, который бросил её, узнав о беременности. Но, по-видимому, она была такой же, как и её бывший, с одной ветки ягода. И вскоре, оставив ему ребёнка, смоталась без вести с новым другом сердца. Дед Макар тогда женился в третий раз на её младшей сестре, у которой тоже была дочь, но при этом баба Эльза стала заботливой мамой для всех троих. Сынуля Араон, несомненно, взял от своих родителей самое прекрасное и с течением времени перерос из мелкого гадёныша в плотоядного козырного туза с церковным уклоном. Для большей конъюнктуры он взял фамилию своей бабки – Покотило и первоначально пытался пробиться во власть от националистической партии «Рух». Затем оттуда его занесло в сферу мафиозно-бандитских дрязг, в которых он преуспел, проявив свои таланты: топил одних, а сам выплывал наверх по кривой шального обогащения. Впоследствии ему подвернулся интересный вариант и, вспомнив о своих ближневосточных корнях, он стал епископом одной отколовшейся от протестантизма секты из Бруклина под названием «Христиане горы Сион». Эта организация выступала за объединение христианства с иудаизмом. И подобная синкретическая религия, по мнению её основателей, была обязана, как единственно верная, объединить под своим началом весь мир. Руководящую же роль в ней должны занять лучшие представители еврейского народа – как люди, поцелованные богом. Но за религиозным фасадом скрывался златолюбивый мизантроп. Араон Филиппович мало кого любил, а доверял ещё меньше. Одной из немногих, к кому он в жизни имел человеческую симпатию, была мать Руслана, которой он иногда откровенно много чего рассказывал. Своей пастве он велеречиво ворковал, что его подвиг обратиться к Богу – это случай, когда он вместе с сокурсниками из мариупольской мореходки, которую впоследствии бросил, заработав у родных полупрезрительную кличку «морячок», поехали в местную лесопосадку. Там, повинуясь внутреннему зову, отошёл вглубь зарослей, где, как ему показалось, светился огонь. Из тех недр ему явился человек с лицом, словно пламенное солнце, и благовестил, что пришло время подумать о своей душе и показать другим истинный путь. А сестре же Араон говорил иное. После того, как вся его компания крепко выпила, он решил пойти в ближайшие кусты; и как только к ним приблизился – увидел, что навстречу ему вышла худая и черная, как паук, человеческая фигура, глаза которой блестели серым блевотным светом. Это сияние вывернуло его наизнанку и заставило корчиться от боли в грязи на земле. Как утверждал он, то были самые жуткие минуты жизни, настоящий ад, что заставил на все согласиться. Возможно, именно тогда, предположила мать Дениса, он и получил какие-то темные дары везения на обман, грабеж и кучу денег. Ему было без разницы, кого нагреть – ближнего или дальнего.