Мечта о сверхсиле. Мистический этюд украинской реальности

– Ну да, или периодической, – согласился Готфрид, не понимая, к чему он клонит.

– Допустим, что так! – торопливо заговорил глава комиссии, поставив ручку вертикально, а затем, опустив её на стол, спросил у Дениса, где же тут волна. Готфрид, уже откровенно удивляясь его тупости, вздохнул и выпалил неоднократно уже произнесённой фразой:

– Ну, это и есть пример волнового колебания как кривой перемещения из одного состояния в другое. Маленькие, крысиные глазки Добровольского, в ответ, заблестели злобой уязвлённого самолюбия:

– Нет, я не согласен с вами, – сумел только злобно просипеть он и тут же категорично заявил: – и, вообще, хочу сказать, что Ваша работа слишком научная, а она должна иметь ещё прикладной рыночный уклон.

– Вот отзывы о его дипломной, вполне положительные, – подал ему бумагу кто-то из членов комиссии.

– Да, я смотрел, – покосился на рецензию Добровольский. – Рецензент рекомендует поставить отлично, но как-то прохладно, без души.

В итоге всей группе поставили отметки «четыре», «пять» и только Готфриду из всех – «три». Понимая, что такому горю своими словами не поможешь, а только навредишь, Денис на перерыве вылетел, как комета, из аудитории и направился к Архангельскому, чтобы объявить о происшедшем эксцессе. На удачу, нашёл его почти сразу на кафедре. Валерий Сергеевич не ожидал подобного, но заподозрил, что это не простое стечение обстоятельств, и сказал:

– А ну, пойдём, Денис, вместе туда! – однако, выйдя за двери, остановил его словами, – хотя нет, постой тут, я сам схожу для начала!

И Готфрид, как вольнодумец в ссылке, остался там, где его и нашёл Руслан. Он получил «четыре» за свою работу и был доволен, как слон, который умял арбуз целиком.

– Ломать, орать, Деня, – сразу начал он по сути. – Здорово они тебя прокатили и не могу втащить, почему вцепились в тебя, как собаки в мясо. Ты, вообще, как?

– Как я вообще? – поднял на него взгляд Денис. – Сам видишь, какая засада!

В этот момент вернулся Архангельский и, со вздохом предварив вопрос, сказал:

– Идёмте на улицу, мужики. По дороге расскажу, – и по пути добавил: – В хорошее время мы живём – время диктатуры мелких лавочников. Продадут всё: и штаны, и совесть!

Когда же они вышли втроём в холл, Архангельский остановился и сказал:

– Тебе, Денис, попался неудачный научный руководитель. Ваш декан Сенкевич пошёл опять на подлость. Он дал задание тому спецу завалить твою дипломную, а сам уехал, якобы, в командировку, чтобы быть ни при чём. А все с целью лишний раз помахать перед ректором, что наша кафедра в отстающих. – Тут он запнулся, увидев возникшего рядом с ним Топорова. – Ты как раз вовремя, – обратился он к нему, – тут вот у Дениса….

– Я уже слышал, знаю! – ответил тот.

– Откуда успел, коллега? – спросил Архангельский.

– Вы ясновидящий? – добавил Берёзов.

– Ясно знающий, – парировал Топоров. – Рядом ходил, сразу новость передали. Пошёл выяснять. И скажу, как есть: Добровольский хам и дерьмо. Но я аналогично сунул ему пару ласковых, чтобы жизнь не путал с рестораном!

– Ты тоже там был? – спросил Архангельский.

– Да! – подтвердил Топоров. – Только что.

– М-да… пойдём наружу в беседку, – кивнул в сторону выхода Валерий Сергеевич и, хлопнув по пиджаку Топорова, спросил: – У тебя есть? Дай сигарету!

– Ты же не куришь! – ответил тот, залезая в карман.

– И уже двенадцать лет как, но иногда можно, – получил в ответ. Все четверо вышли из стен университета с расслабленно-весёлым настроением, как люди, у которых случилась оказия, и ничего с этим не поделаешь.

– Вообще, Денис, не расстраивайся, – начал успокаивать Готфрида Архангельский, когда они заняли места в беседке. – Чую, этот эксцесс будет иметь ещё прогресс. У меня контракт истекает в ноябре этого года, и продлевать его вряд ли будут.

– А мой в январе следующего, и будет то же самое, – добавил со вздохом Топоров.

– Ну что же, значит, перейдём в другое заведение, Вячеслав Анатольевич, – развел руками Архангельский.

– Спокойно и без лишних слов, – пожал в ответ плечами Топоров и продолжил: – А всё для того, чтобы ректору было удобней собирать мзду со всех углов института. Потому у нас и покупается сейчас всё, что пожелаешь, от экзаменов до дипломов, словно это индульгенция от глупости. Может, кто-то сдуру скажет, что это выгодно. Но это до того момента, пока сам не попадёт, например, к хирургу, который, кроме колбасы, в своей жизни ничего не резал. Дожили, как вообще могла сложиться такая ситуация?!

– Да, никогда не угадаешь, что может быть в будущем, – подхватил тему Архангельский. – Спору нет, Денис, история, как ты писал в дипломной, идет по спирали. Но побочный эффект сего процесса бывает в том, что на крутых виражах иногда вместо рывка вперед ход событий падает в канаву средневековья, где уничтожаются главные основы государства: наука и производство техники. Только вместо чёрной инквизиции здесь – бизнесмен-ублюдок, бесконтрольно гребущий в карманы нажуленную прибыль. Такое извращение абсолютно недопустимо!