Мечта обретённая

— В любом случае, — добавил Виграф, — я вполне доволен тем, что имею. Вряд ли в нынешней ситуации можно позволить себе другой образ жизни.

— А если поменять ситуацию? — закинул удочку я.

— Это сложный вопрос.

Ему удалось почти полностью скопировать мою собственную интонацию — а в том, что это было осознанно, я не сомневался. Разве что блеск в глазах он дополнил от себя.

Теперь пришлось задуматься: удовольствие от игры крылось в разнообразии, но, несмотря на ослабление контроля сознания, на ум приходило всё меньше неиспользованных групп и исполнителей.

Какая-то песня просилась на язык, но никак не получалось вспомнить начало. Я в замешательстве постучал пальцем по столешнице. С другой стороны стола раздался ответный стук в полфазы: ритм ускорился ровно в два раза.

— Я угадаю эту песню с пяти нот, — весело усмехнулся Виграф в ответ на мой удивлённый взгляд. Подмигнул.

— Это вряд ли, тут нет никаких зацепок.

Слова, наконец-то, всплыли в памяти, и я, прервавшись, запел:

Наши мысли разорвались пополам на «да» и «нет»,
Наша правда бьёт по нервам громом будущих побед,
Ритм для тысячи сердец,
Тех, что ждут сейчас и здесь,
Один на всех!
Тёмному безумью ярким светом по глазам,
В помощь снам и новолунью, кто-то против, кто-то за.
Чёрным перьям — белый снег,
Пьяной крови — русла рек,
Одни на всех![18]

— Пожалуй, — признал Виграф. Сделал глоток, поставил бокал на стол. — Но вообще ты не прав, многие песни опознаются по одному лишь ритму. Иногда и по несколько сразу.

— Никогда не экспериментировал, — я пожал плечами.

— Да ладно тебе.

Феодал внимательно уставился на меня, пальцем отстукивая по три удара на одну паузу.

— Квин, — улыбнулся я. — Но это исключение, её знают все.

Стук стал размереннее разнообразнее. Сначала было непонятно, но, вслушавшись в мысли, я опознал:

— Ария, «Потерянный рай».

— Вот видишь, — Виграф взмахнул рукой.

— Ну-ка, давай я тебя погоняю, — алкоголь внутри звал на приключения.

— А давай, — легко согласился феодал, откинулся обратно на спинку дивана.

Я начал выводить двумя пальцами средней сложности ритм, в котором серия мерных ударов чередовалась с серией быстрых. Феодал полежал, вслушиваясь, потом подключился и стал отбивать ритм ногой:

— Эбни парк, «Рождённый не в то время».

— Не угадал, — хихикнул я, — Медведев, «Алёха Боханский».

Виграф пожал плечами, не прекращая постукивать:

— Не помню её. Может, это тот самый случай, когда на один ритм приходится несколько песен. По которым, к слову, можно многое узнать о человеке.

— Так уж многое?

— Смотря кто будет смотреть, — Виграф подмигнул.

— Ну, тебе-то и музыка не обязательна.

— Скажем так, я могу работать без музыки, — феодал легко подскочил с дивана и стал мерить зал шагами, всё ещё отстукивая ритм и даже не сбиваясь с него, хотя в дело пошли и мыски и каблуки. — Но это — одна из лучших форм самовыражения. Запрашиваю музыкальную паузу.

— Посреди музыкальной игры? — я засмеялся. Атмосфера, как мне и обещали, снова разрядилась.

— Считай это моим вкладом в ассоциации.

По щелчку пальцев ожили колонки, спрятанные где-то в стенах. Вступила гитара, ритм подхватил барабан, а сам Виграф, освободив ноги, сконцентрировался на вокале и движениях руками:

Где бы ни был, я везде чужой,
Что мне Вашингтон, что мне Токио.
Злые взгляды мне не изменить,
Их улыбкою не победить.

Но я стою и я силён,

Я не в том времени был рождён.
Пусть в спину мне плюёт народ,
Я знаю цель — и иду вперёд.
Я рождён не в то время
И живу здесь, не в то время.
Я рождён не в то время
И живу здесь, не в то время.

После первого куплета вступила труба, добавившая композиции определённую торжественность. Я мог поставить всё имеющееся на то, что слышал очередной гимн.

Слыша многогласый ноющий вой,
Я не трачу свои силы на него.
То, что вижу вокруг, раздражает меня,
Ведь не должен мир выглядеть вот так!

Здесь нету места для таких, как я,

Но, черт возьми, я не предам себя.
Зло извратило этот мир, и в нём
Не нужна мораль, все идут на дно.[19]

* * *