Мечтают ли андроиды об электроовцах

Он поднес к экрану карточку удостоверения.

— Одну минуту, сэр.

Оператор снова исчезла. Время шло.

Рик зябко повел плечами. Без нагревателя температура в кабине начала падать.

— Доктор Коста говорит, что мистер Холден не может…

— Ладно, — Рик повесил трубку.

Воздух тоже пах чем-то отвратительным. Рик поднял стекло. “Хейв действительно вышел из игры, — решил он. — Как это они не прикончили меня? Потому что я действовал быстро. Все за один день. Они этого не ожидали. Гарри Брайант был прав, прав”.

В кабине кара стало слишком холодно.

Он открыл дверцу и вышел наружу. Нездоровый, неожиданный ветер просочился сквозь одежду, и Рик принялся шагать, потирая руки.

“Но было бы лестно, если бы Хейв похвалил меня, — осознал Рик. — Он бы поддержал меня, одобрил мои действия. Но он бы понял и другое, то, чего не понимает, как мне кажется, даже Сострадающий. Для Сострадающего все легко, потому что он принимает все, как есть. Ему ничто не чуждо. Но то, что сделал я, — это становится тяжело даже для меня самого. Собственно, я весь превратился в ложь. Мое “я” превратилось в неестественное “Я”.

Он шел дальше и дальше вверх по склону холма, и с каждым шагом давивший его груз увеличивался. “Я слишком устал, — думал он, — чтобы карабкаться на холм”.

Остановившись, он стер стекавший на глаза пот, соленые слезы, которые, казалось, лились из всего его тела. Потом, рассердившись на себя, он плюнул и с яростью и презрением к самому себе, плюнул на голую землю, после чего возобновил трудное восхождение на склон. Здесь жил только он, и больше не было ничего живого.

Жара. Неожиданно он почувствовал, что стало жарко. Очевидно, прошло уже много времени. И еще он ощущал голод. Рик уже бог знает сколько времени не ел. Жара и голод объединились в ядовитое ощущение, напоминавшее поражение. “Да, — решил он, — так оно и есть. Каким-то образом я потерпел поражение. Потому что убивал андроидов? Или потому, что Рейчел убила мою козу?” Он не знал ответа. Но по мере того, как он продвигался вперед, смутная дымка окутала его сознание. Он вдруг обнаружил, не представляя даже, как это могло получиться, что всего шаг отделяет его от падения в пропасть. “Беспомощное и унизительное падение, — подумал он, — вниз и вниз, и никто бы меня не увидел”.

Здесь не было никого, кто мог бы понять всю глубину его деградации. И мужество его, и отвага тоже остались бы незамеченными. Мертвые камни, покрытые пылью сорняки, сухие и умирающие, ничего не чувствовали, да и не могли почувствовать.

В это мгновение первый камень — и он был не из резины или мягкого пенопласта — ударил его в пах. И тогда боль, осознание им своего одиночества и страдания коснулись Рика во всей своей неприкрытой жестокости.

Он остановился, потом, испытав нешуточное внутреннее усилие, продолжил подъем. “Я качусь вверх, как камни. Я, как камень, двигаюсь без участия собственной воли, но только вверх, и это само по себе ничего не значит”.

— Сострадающий! — выдавил он.

Рик задыхался. Потом он остановился и замер. Впереди он увидел неподвижную смутную фигуру.

— Вилбур Сострадающий! Это ты?

“Боже, — понял он вдруг, — это моя тень. Мне нужно выбраться отсюда”.

Рик начал спускаться. Один раз он упал. Облако пыли затянуло все вокруг, и он бросился бежать от этой пыли все быстрее и быстрее, спотыкаясь на ненадежной скользящей гальке. Впереди он увидел свой кар.

— Я вернулся, — успокаивал себя он. — Я спустился с холма.

Рик отворил дверцу и втиснулся в кабину. “Кто же бросил в меня камень? Но почему это меня беспокоит? Со мной уже случалось подобное во время слияний, когда я пользовался генератором эмпатии. Ничего нового. Ничего? Но ведь на этот раз, — подумал он, — я был один”.

Вздрагивая, он извлек из отделения для перчаток новую баночку нюхательной смеси. Сняв предохранительную ленту, Рик взял большую щепоть порошка.

Он отдыхал, сидя в каре и спустив ноги наполовину наружу. Ноги его стояли на пыльной высохшей земле. “Не стоило соваться сюда”, — решил он. Вдруг он почувствовал, что слишком устал, чтобы лететь домой.

“Если бы я только мог поговорить с Хейвом, со мной все было бы в порядке. Я смог бы выбраться отсюда, вернуться домой и лечь в постель. У меня по-прежнему есть моя электрическая овца и моя работа. Будут новые андроиды, которых необходимо отправлять на покой. Моя работа не закончена, я еще не устранил последнего анди на Земле. Возможно, в этом все дело, — подумал он. — Я боюсь, что их больше не осталось”.

Рик посмотрел на часы. Было девять тридцать.

Сняв трубку видеофона, он набрал номер Зала Правосудия.

— Мне нужно переговорить с инспектором Брайантом, — сообщил он телефонистке управления, мисс Уайлд.

— Инспектор вылетел в своем каре, но я не могу получить от него ответ. Вероятно, он временно покинул машину.

— Он не сказал, куда направляется?

— Что-то насчет андроидов, которых вы отправили “на покой” прошлой ночью.

— Дайте мне моего секретаря, — попросил Рик.

Секунду спустя на экране возникла Эни Марсетен.