Мечтают ли андроиды об электроовцах

Образ одного человека всплыл у него перед глазами: это был один из самых важных клиентов Чилдана, который помог ему завоевать хорошую репутацию у высоких лиц, обитавших в районе залива.

Четыре года назад Чилдан не был продавцом редкостей и реликвий и не пользовался такой известностью, как сейчас. Он держал небольшую, весьма сомнительную лавочку подержанных книг в Гири. В соседних магазинах продавали старую мебель, скобяные изделия. Тут же находились второразрядные прачечные. Вряд ли это было достойное окружение. По вечерам случались ограбления и мародерство, несмотря на все усилия со стороны городского полицейского управления и поставленного над ним японского Кемпетай.

Чтобы избежать взлома, на витрины всех магазинов после закрытия опускались металлические ставни. В этот район как-то и забрел пожилой японец, отставной майор Ито Хумо.

Седовласый, стройный, с отменной выправкой и гордой походкой, мистер Хумо первый намекнул Чилдану, какого рода торговлей он мог бы заняться.

— Я коллекционер, — объяснил мистер Хумо.

Он провел добрых полдня, роясь в грудах старых журналов на прилавке, и рассказал о том, что у многих состоятельных культурных японцев исторические предметы народного быта американцев вызывают такой же интерес, как и обычный антиквариат. Почему так случилось, майор и сам не знал. Он, например, помешался на собрании американских медных пуговиц. Другие коллекционировали монеты или почтовые марки, и невозможно было объяснить страсть к тому или иному собранию. Богатые коллекционеры, не скупясь, платили втридорога.

— Приведу вам пример, — проворковал майор. — Вы знаете такие карточки — “Ужасы войны”?

Хумо алчно взглянул на Чилдана.

Напрягая память, Чилдан все-таки вспомнил. Карточки продавались во времена его детства, вместе с надувными шарами, по центу за штуку. Это была целая серия, каждая карточка изображала какой-нибудь отдельный эпизод войны.

— Один из моих самых близких друзей собирает “Ужасы войны”, — продолжал майор. — Теперь ему не хватает всего одной карточки “Гибель крейсера “Панай””. Он предлагает весьма солидную сумму за эту карточку.

— Кувыркающиеся карточки, — неожиданно проговорил Чилдан.

— Что?

— Мы щелкали по ним, и они летали. Тогда ему было восемь лет.

— Каждый из нас обладал одной колодой. Мы становились попарно лицом друг к другу и бросали карточки так, чтобы они кувыркались в воздухе. Мальчик, чья карточка падала лицом вверх, то есть той стороной, на которой отпечатана картинка, выигрывал обе карточки.

Чилдан с удовольствием вспомнил эти прекрасные дни, счастливые дни раннего детства.

Мистер Хумо задумчиво произнес:

— Я часто слышал рассуждения моего друга о карточках “Ужасы войны”, но он никогда не говорил ничего похожего. У меня такое впечатление, что он и не знал, для чего использовались эти карточки на самом деле.

Через некоторое время друг майора появился в лавке, чтобы из первых рук получить историческую информацию. Этот человек, тоже офицер императорской армии, был восхищен.

— А крышечки от бутылок! — без предупреждения воскликнул Чилдан.

Японец заморгал, не понимая, о чем идет речь.

— Мы когда-то собирали колпачки от молочных бутылок. В детстве. Круглые крышечки с названием молочного магазина. В Соединенных Штатах были тысячи молочных магазинов, каждый печатал свою собственную крышечку.

Глаза офицера заблестели:

— И у вас остались какие-нибудь коллекции?

Естественно, что таковой у Чилдана не имелось, но, вероятно, у кого-то сохранились давно забытые колпачки — напоминание о довоенных временах, когда молоко продавалось в стеклянных бутылках, а не в одноразовых картонных пакетах.

Вот так постепенно он втянулся в этот бизнес. За ним и другие стали открывать подобные магазины, пользуясь все возрастающим помешательством японцев на американе, но Чилдан всегда старался быть впереди.

— Стоимость вашего проезда — один доллар, — прервал его воспоминания китаец. Он выгрузил сумки и стал ждать.

Чилдан рассеянно уплатил. “Да, весьма возможно, что клиент мистера Тагоми напоминает мистера Хумо”.

Ему приходилось иметь дело с такими японцами… но он каждый раз испытывал трудности, когда нужно было отличить одного от другого. Среди них встречались невысокие, коренастые, похожие на борцов, а некоторые молодые, с точки зрения Чилдана, и вовсе не походили на японцев. Клиент мистера Тагоми скорее всего окажется полным, представительным бизнесменом, курящим филиппинскую сигару.

Вдруг, уже стоя среди своих сумок на тротуаре возле “Ниппон Тшм Билдинг”, Чилдан с ужасом подумал: а если клиент вовсе не японец! Все, что он подобрал в своих сумках, было рассчитано на них, на их вкусы.

Нет, он непременно будет японцем: не зря же Тагоми сначала заказал вербовочный плакат времен Гражданской войны. Только японец может заинтересоваться таким хламом. Типичная для них мания ко всему обыденному, канцелярски бюрократическому — документам, воззваниям, объявлениям. Чилдан вспомнил одного, который весь свой досуг отдавал собиранию объявлений и газетных вырезок до 1919 года, посвященных американским патентованным лекарствам.