Мечтают ли андроиды об электроовцах

Юлиана извинилась и вошла в освободившуюся кабину — приближался кто-то еще с полотенцем в руке.

Потом она сидела в закусочной “Вкусные жареные бифштексы Чарли”, перечитывая в который раз меню. Автомат в углу играл мелодию в стиле кантри: банджо и чувствительно-сдавленные стоны. В воздухе стоял тяжелый запах жареного сала. И все же, несмотря ни на что, в закусочной было тепло и уютно, у Юлианы поднялось настроение. Юлиана осмотрелась: водители грузовиков сидели у стойки, сновала официантка, массивный повар-итальянец в белом пиджаке отсчитывал мелочь в кассе.

Завидев ее, Чарли подошел, чтобы лично принять заказ. Улыбаясь, он проговорил, растягивая слова:

— Миссис, хо-о-оти-и-ите чаю?

— Кофе, — сдержанно ответила Юлиана.

— Да, да, — сказал Чарли, склоняясь перед ее столиком.

— И сандвич с горячим бифштексом и соусом.

— Может, козьи мозги, поджаренные на оливковом масле, и черепаховый суп?

Двое водителей, повернувшись на высоких стульях, ухмыльнулись шутке и вдобавок успели заметить, какая Юлиана привлекательная. И хотя она не подняла глаз на шутника-повара, она чувствовала, что шоферы внимательно ее рассматривают.

Ома знала, что многие месяцы занятий дзюдо пошли на пользу ее фигуре, она находится в хорошей форме и может нравиться мужчинам.

“И все это благодаря мышцам плечевого пояса, — подумала она, перехватив их взгляды. — Такое же сложение у танцовщиц. И дело здесь не в размере бюста. Посылайте своих жен в гимнастический зал, и мы их переделаем. И у вас будет гораздо больше удовольствий в жизни”.

— Держитесь от нее подальше.

Повар подмигнул шоферам.

— А не то она зашвырнет вас в ваши жестянки.

— Откуда вы? — спросила она у более молодого водителя.

— Из Миссури, — ответили оба.

— Из Соединенных Штатов? — удивилась Юлиана.

— Да, — подтвердил шофер постарше. — Я вот из Филадельфии. Там у меня трое ребятишек, старшему одиннадцать.

— Послушайте, — перебила Юлиана. — Там действительно легко найти хорошую работу?

Водитель помоложе ответил:

— Конечно. Если у вас подходящий цвет кожи.

У него самого было смуглое вытянутое лицо и курчавые жесткие волосы. Глаза его застыли и стали жесткими.

— Он “воп”, — пояснил старший. Так называли итальянцев презиравшие их коренные жители восточных штатов.

“Итальяшка?” — удивилась Юлиана.

— А разве Италия не победила в войне?

Она улыбнулась молодому водителю, но ответной улыбки не последовало. Вместо этого он еще яростнее сверкнул глазами и неожиданно отвернулся.

“Извини меня, — подумала она, по вслух ничего не сказала. Я не могу спасти ни тебя, ни кого-нибудь другого, от того, что вы смуглые”. Она вспомнила о Френке. — “Интересно, жив ли он еще? Может, сказал что-то невпопад, что-нибудь не так сделал… Нет, — подумала она. — В какой-то мере ему же нравятся японцы. Возможно, он чувствует себя похожим на них. Они ведь такие же некрасивые, как и он”.

Она всегда говорила Френку, что он противный. Крупные поры на лице, большой нос. У нее самой была очень гладкая и красивая кожа, даже чересчур. “Неужели он там погиб без меня? Финк — это зяблик, мелкая пташечка. Говорят, что мелкие птицы живут не долго”.

— Вы отправляетесь нынче же вечером? — поинтересовалась она у итальянца.

— Завтра.

— Если вы так несчастны в Соединенных Штатах, почему бы вам не переехать сюда навсегда? — предложила она. — Я уже давно живу на Среднем Западе, и здесь не так уж плохо. Раньше я жила на побережье, в Сан-Франциско. Вот там цвет кожи значил гораздо больше.

Сгорбившись у стойки, водитель бросил на нее сердитый взгляд.

— Леди, провести хотя бы один день или одну ночь в такой дыре, как эта, — уже само по себе несчастье. А жить здесь? Господи, если бы мне удалось найти какую-нибудь другую работу, а не торчать все время на дорогах и не обедать в таких забегаловках!

Заметив, что повар побагровел, он замолчал и принялся цедить кофе.

Водитель постарше заметил ему:

— Джо, ты — сноб.

— Вы могли бы жить в Денвере, — продолжала Юлиана. — Там гораздо лучше.

“Знаю я вас, американцев с Востока, — подумала она. — Вам по душе великие перемены и грандиозные начинания. Эта скалы для вас, как палки в колеса. Здесь ничего не изменилось с довоенных лет. Удалившиеся на покой старики, фермеры, а все ребята попроворнее, как перелетные птицы, устремляются на восток — в Нью-Йорк, всеми правдами и неправдами пересекая границу. Потому что именно там настоящие деньги, постоянный рост капитала. Немецкие капиталовложения пошли на пользу им не понадобилось много лет на восстановление Соединенных Штатов”.