Мечтать не вредно

Мужчина, напротив, отличался женственностью и явной нервозностью, все время опасливо поглядывая на свою собеседницу, он отчего-то много хихикал, потирая при этом маленькие ручки.

– Терпеть не могу вечеринок, – басила женщина, затягиваясь сигаретой так, будто пыталась запастись никотином на всю оставшуюся жизнь. Причем дым она выпускала через ноздри, отчего сразу становилась похожей на огнедышащего дракона. – Если и есть что омерзительнее этих дурацких приемов в честь помолвок и прочей ерунды, так это только поминки. Что, Слава, думаешь, на этот раз выпивка будет приличной?

– Хочется верить, хочется верить, – заверещал человечек, названный Славой. – А то ведь вот у Горошкина такая тухлятина была прошлый раз, я чуть не заболел.

«Так, – подумала я. – Наверное, этот типчик и есть Подл. Зовут его, во всяком случае, именно Славой».

– И потом – так устаешь от этих расшаркиваний и раскланиваний, что плакать хочется, – продолжала жаловаться «железная леди». – Да и Таню терпеть с ее демонстративным и торжествующим счастьем невыносимо…

– Ах, Лада Васильевна, Лада Васильевна, – погрозил монументальной особе пальчиком Подл, – уж больно откровенно вы Татьяну Дмитревну недолюбливаете… А про письма-то слыхали?

– Про анонимки? Конечно… А как же про это не слышать? Эти анонимки, к слову сказать, иногда напоминают мне рекламную кампанию, честное слово… Хотя мне эта история кажется отвратительной. Только чего она заслуживает, то и получает. Не трогала бы в свое время…

Они к моей досаде перешли на шепот. Да и, к несчастью, появились за моей спиной мои «рыцари», нарушая мою конспирацию за решеткой, потому что оба они в отличие от меня были высокими и резко выделялись на фоне синеющего неба.

К тому же Пенс достаточно громко, чтобы перепугать всю округу, спросил:

– Сашка, чего ты встала?

Я, правда, сделала робкую попытку остановить их, прижав к губам палец.

Но парочка уже скрылась в зарослях кустов, и напрасно я всматривалась в начинающий темнеть сад.

– Что случилось-то? – уже шепотом спросил Пенс.

– Ничего, – громко ответила я. – Все в порядке. Пошли.

И направилась в дом.

Оказавшись внутри, я застыла от немого восхищения.

– Теперь я знаю, что такое «скромное обаяние буржуазии», – пробормотала я, рассматривая это роскошное жилище.

На стенах висели имитирующие старинные подсвечники-бра, а все пространство огромной комнаты было сработано точь-в-точь под голливудские фильмы из жизни богемы.

Наш скромный владелец салона красоты жил совсем неплохо. У меня даже родилось подозрение, что он живет покруче некоторых нуворишей, вот только за счет чего? Неужели за счет своих маленьких учениц и тех толстушек, что готовы мучиться целые сутки напролет, лишь бы соответствовать имиджу «преуспевающей леди»?

Я прервала себя. Удивляться и задумываться мы будем потом. Сейчас основная масса работы лежит на бедненьких моих ушках и глазках. Поскольку девиз сегодняшнего вечера: «смотри и слушай».

А тут было что посмотреть и что послушать!

* * *

Все наши подозреваемые присутствовали на месте, за исключением двух. Любочки и Виктора. Но так как они и не очень-то подходили на роли подозреваемых, я посчитала, что вечер вполне у меня задался, во всяком случае, теперь можно подумать и о «ловле рыбок в мутной водице».

Сначала я умирала от скуки, занимаясь только отстраненными наблюдениями за передвижениями противников по территории.

Они подходили к Андрею Никитичу, поздравляли его с натянутыми улыбками, а фундаментальная Лада даже всплакнула, попытавшись прижать маленького Никитича к своей огромной груди.

Грязнер откровенно игнорировал женское общество, не сводя преданных глаз с Подла, который, в свою очередь, нахально любезничал с Пенсом, отчего Пенс краснел, бледнел и смотрел на меня злыми глазами.

Уж не знаю, почему это Подлу так понравился Пенс, но только я даже начала опасаться сцены ревности со стороны Грязнера, который все это отказывался понимать и был готов расплакаться.

Ларчик в это время делал вид, что слушает рассказ Татьяны о сложности моей «будущей работы». Сам он не сводил напряженного взгляда с Варлаамова, который тусовался в гордом одиночестве с бокалом в руке, не сводя с меня глаз.

Подойти он, по-видимому, не решался из-за зверского взгляда моего «супруга».

В общем, все было обычно и скучно, и я даже начала сожалеть о том, что мы сюда пришли, – поскольку была вынуждена общаться с Никитичем, который, увы, не мог поведать мне ничего нового.

Наконец торжественная часть была закончена, и в руках у гостей появились бокалы с шампанским, а свет перестал быть ярким – в зале включили настенные бра.

Освещение придало комнате странный колорит. Повеяло средневековьем, и стало немного не по себе.

– А сейчас у нас по программе призраки, – услышала я за своей спиной зловещий шепоток, заставивший меня вздрогнуть.

Я обернулась.

Варлаамов стоял за моей спиной, насмешливо рассматривая всю компанию.

– Вам еще не скучно, Саша?

– А мне никогда не бывает скучно, – отпарировала я.

– Сашенька у меня умничка, – похвастался Андрей Никитич. – Она специалист по старофранцузскому языку.