Мечтатель Стрэндж

Если Ферал, Руби и Спэрроу не помнили себя до магии, она помнила. Помнила, как задавалась вопросом, каким окажется ее талант, как надеялась на что-нибудь хорошее. Остальные тоже надеялись. Ну, тогда девочки были еще слишком маленькими, но Ферал и Минья осознавали все в полной мере: только дар Сарай оставался неизведанным. Они оказались заперты в цитадели и должны были бороться за жизнь любыми способами – столько, сколько протянут. Некоторые дары могли в этом помочь. Что же касается Сарай, она хотела не просто помочь. Этого было недостаточно. Она хотела спасти их.

Был один дар, который больше других мог бы в этом преуспеть, – дар Скатиса, и хотя его, скорее всего, унаследовали дети бога, способности божьих отпрысков были непредсказуемыми, и имела место вероятность, что он проявится и у других. Но Сарай знала, что ей он не достался. Ее уже проверяли в детстве. Как и всех остальных. Корако, богиня тайн, лично этим занималась и устраивала разные испытания, чтобы определить более слабые способности божьих отпрысков. Теперь Корако мертва, как и Скатис, Изагол, Лета, Вант и Икирок – Мезартим, истреблены Богоубийцей, Эрил-Фейном.

Как бы там ни было, больше всего Сарай мечтала не о даре Скатиса, а о полете. Если верить Старшей Эллен, то в прошлом рождались отпрыски, которые умели летать. Сарай представляла, как однажды начнет подниматься выше, выше и выше – к свободе. В своих фантазиях она уносила с собой остальных, но они никогда не добирались до места назначения, поскольку девочка не могла представить такое место в мире, где они могли бы ужиться. Дары бывали разные: те, о которых мечтали, и те, которых боялись. Чем больше проходило времени, тем больше Сарай волновалась, что ее талант будет относиться ко вторым. Ей было пять, и ничего не происходило. Шесть и опять ничего.

А затем… не ничего. Но и не что-то. Не совсем, не до конца. Всего лишь ощущение, растущее внутри нее, и не из хороших.

Поначалу его можно было сравнить с тем чувством, когда пытаешься сдержать рвущиеся наружу плохие слова – как они горят на языке, словно тайная отрава, готовая обрушиться на мир. Она сдерживалась. Никому не рассказывала. Чувство становилось сильнее, тяжелее. Девочка продолжала бороться. С самого начала ощущение казалось неправильным, и становилось только хуже. В ней проклюнулось беспокойство, желание закричать, но вся эта неправильность, эта необходимость… появлялась только по ночам. При свете дня она чувствовала себя нормально, и это казалось очередной подсказкой – внутри нее укоренилось что-то темное и плохое. Набухало, нарастало, наполняло ее – что-то внутри, чего не должно быть, и с каждой проходящей ночью сопротивляться принуждению становилось все сложнее.

Ее горло молило о крике. Душа тоже. Сарай противилась, словно в ней сидели демоны, пытающиеся процарапать себе выход, чтобы разрушить весь мир.

«Так выпусти их на свободу, – сказала бы Минья. – Мир заслуживает разрушения».

Именно Минья наконец-то вытащила их из Сарай – ее сотню клочьев тьмы.

– Я вижу, что ты делаешь, – обвинила она Сарай однажды ночью, загнав ее в угол в саду. В тот год они были одного роста. Сарай догнала Минью и скоро перерастет ее, в то время как та навсегда останется шестилетней девочкой. – Думаешь, я ничего не понимаю? – требовательно спросила она. – Ты прячешь свой дар. Так вот, у тебя нет на это права. Каким бы он ни был, он принадлежит нам всем.

Сарай не спорила. Они были в одной лодке, и она питала большие надежды, что ее талант сможет их освободить. Но вся надежда испарилась.

– А вдруг он плохой? – прошептала девочка со страхом в голосе.

– Было бы хорошо, – страстно ответила Минья. – Мы нуждаемся в плохом, Сарай. Для отмщения.

Вот она умела произносить это слово: со стиснутыми зубами, брызгая слюной, вкладывая в него всю свою ненависть. Ее собственного дара ей было недостаточно. Она могла наказывать людей, но только после их смерти, а это ее не удовлетворяло. Сарай мечтала о полетах и свободе – но не Минья. Та надеялась, что волшебство Сарай можно будет использовать как оружие против врагов. Возможно, в ту ночь в саду две маленькие девочки выглядели как равные – как подружки, – но это не так. Минья была грозной старшей сестрой, которая спасла им жизнь, и они были готовы ради нее на все, даже на ненависть. Это легко. Естественно. Другого они не знали. Призраки, цитадель и ненавистные люди, которые ненавидели их.

Поэтому в ту ночь Сарай поддалась крику, и темные творения внутри нее окрылились. Они вылетели изо рта, но оказались не демонами, а мотыльками.

Какой ужас! Из ее тела вылетали насекомые!