Мечты

— Что сказать? Он оказался самым хитрым драконом поколения. Нашего поколения. Докажи ему, что в твоём поколении ты не только самый сильный, но и самый умный. Только так ты выживешь и сохранишь свободу воли… Да ты и действуешь так, сынок. Уже одно то, как ты избегаешь слабостей и привязанностей…

— Я покалечил тебя своими руками! Напрасно!

— Ну нет! Не передёргивай. Не напрасно! Я преступник и преступления мои доказаны. Потому не смей подыгрывать ему и терзаться виной! Ты исполнил свой долг, оказал мне честь и взял на себя бремя. От тебя я смог принять это… А что касаемо остального… Тут тебе придётся мне просто поверить или нет. Я рад, что так произошло. Я должен был уйти ещё тогда, вслед за Астой. Ритуальные самоубийства после потери пары в нашем старом мире были вовсе не дикостью. То была дань уважения к тем, чьё сердце разорвано пополам. Дети и родные шли на жертву и отпускали того, кого любили, чтобы он или она не страдали. Всегда и всё было добровольно. Но, скажу я тебе, большинство оставалось жить ради тех же детей. Немногие были такими слабаками как я… Наши предки в гробу бы перевернулись, увидев наши договорные браки или наложниц потом. Для них это было бы таким же абсурдом, как пить из лужи. Зачем перебиваться суррогатом, когда есть где-то для тебя самое лучшее существо? И какие резоны могут заставить тебя от него отказаться?.. Ну, у них были свои недостатки… Их буйный нрав и распри привели к тому, что мы оказались пришельцами в чужом мире…

— Прости меня!..

— Прощаю и не виню. Поверь, может быть звучит дико для тебя, но я рад, что так произошло. Армос оказал услугу мне и тебе. Для него будет ударом, если он когда-нибудь поймёт это… Когда огонь погас во мне, я получил шанс вспомнить, кем был, и вернуться к себе настоящему. Ну и что, что мои сверстники до сих пор молоды и проживут долго? За всё нужно платить, Дарос. Я спокойно плачу эту цену за то, что боги вернули мне разум и радость жизни, за то, что я получил шанс узнать тебя, построить хоть какие-то отношения и защитить тебя. Ты понимаешь теперь Армоса намного лучше и не будешь беззащитен перед ним.

— Я не смогу быть рядом, когда ты… Но, если хочешь, я нарушу правила…

— И подставишься? Ну, нет! Что такое смерть? Миг. По сравнению с тем, что я уже пережил или делал, это, поверь, пустяк. Ты заберёшь моё тело и похоронишь как должно, и так исполнишь свой сыновний долг. Не грусти! Время ещё есть! Зови меня так часто, как пожелаешь. А потом я пойду и задам тем, кто там, за порогом, свои вопросы… найду Асту… Я обязательно найду её.

Найдёт. Дарос не сомневался. Отец всегда удивлял его. Даже раньше, когда он не знал его толком и ненавидел. Он был тем самым драконом из прошлого: для которого нет недостижимых целей и чья слабость заключена только в нём самом. Уроборос…

Может быть он сам так цепляется за формальности и рамки, что чувствует что-то подобное в себе? И боится сорваться? Не даёт себе шанса выпустить свою неуёмность на волю, обнаружить свои слабости? Возможно… Сила его магии кричала об этом. Он, как ни крути, сын своих родителей. Обоих, потому, что они соответствовали друг другу… Он навёл справки о том, какой была его мать, и отношения родителей, в целом. Отец не лгал. Они жили в браке, наплевав на общественное мнение. Отец, даже формально, ни разу не присутствовал на смотринах, хотя это было обязательно.

Все они должны быть там, раз в семь лет. Не обязательно делать выбор, всегда можно отговориться тем, что девушки не устроили тебя. Отец, издевательски улыбаясь, вытягивал из-под рукава брачный браслет и говорил, что его пара накажет, если он позволит себе посмотреть на другую женщину.

Как его ненавидели все! Он подрывал их устои. Как ненавидели их обоих! Человечка, которая не знала своего места и была так сильна, что погубила своими проклятиями нескольких драконов, не вписывалась в их общество. И не важно, что те драконы были виноваты. Никто не давал ей права защищаться!

Дарос до сих пор иногда встречался под благовидными предлогами со старыми солдатами отца. Они травили байки о выходках той невозможной парочки, "дракон и человек", и ему становилось тепло.

Отец не лгал. Пусть он и не был подкаблучником, но он принимал его мать, человека, как равную. Заботился о ней трепетно, берёг и никогда не влиял на её выбор. Даже на её последний выбор дать жизнь ему и погибнуть…

Он был незаурядным драконом. Словно опережал время. Его любили те, кто знал. Их пару любили. И до сих пор глухо ненавидели короля за то, что он сделал с их Командующим. Он и сам стал ненавидеть его сильнее…

— Я провёл расследование, отец. Олих не по своей воле заявил на тебя. Его вынудили, пообещав иммунитет.

— Вот уж не сомневался! Как и в том, кто стоял за предложением.

— Этого уже не доказать. Олих безумен. Он выболтал мне это во время одного из своих приступов. Вместе с другими дикими идеями о том, что некий добрый дух приходит утешать его и плачет вместе с ним. У него в голове! Его свидетельства нигде не примут…

— Этого и не нужно. Всё скоро завершится для меня.