Мечты Энни

По мнению Дот, которая стояла в толпе людей, собравшихся перед церковью Святого Эдмунда, и наблюдала за брачной церемонией, никогда еще город не видывал такой прекрасной невесты, как Сильвия Дельгадо. Разумеется, Дот не хотела умалять достоинства других местных красавиц, но это было сущей правдой.

В платье, сшитом из тончайшей, как бумага, тафты, с несколькими нижними юбками, с длинными узкими рукавами и кружевным воротником, Сильвия выглядела почти нереальной, словно пришла из другого мира. Фата доходила ей почти до талии, а корона, украшенная жемчугом, венчала блестящие светлые волосы. Эрик ошеломленно смотрел, как она плыла по церковному проходу ему навстречу, держа под руку Бруно.

Дельгады не пожалели денег на свадьбу единственной дочери. Мужчины были в цилиндрах и серых визитках, а женские наряды были куплены в самых дорогих магазинах. Взятые напрокат машины отливали глянцем, цветы для церкви доставили авиарейсом с Нормандских островов, а органист оказался настоящим профессионалом. Для Бруно, в сущности, это не имело никакого значения, но Сиси хотела произвести впечатление на родственников человека, за которого выходила замуж ее дочь.

Вот уже более ста лет в Ливерпуле существовала адвокатская компания «Черч и сын». Эта фирма, основанная еще прапрадедушкой Эрика, была еще более известна, чем «Стикли и Пламм», если такое вообще возможно. Имя Питера Черча, отца Эрика, частенько упоминали в отечественных средствах массовой информации, когда он защищал печально известных преступников во время затяжных процессов. Эрик был его единственным сыном и имел такую же безупречную репутацию, как и отец. Семья жила в роскошном особняке в Саутпорте. У них был собственный повар и садовник. Питер Черч ездил на «роллс-ройсе».

Супруги Черч производили незабываемое впечатление. У Питера был большой нос, смахивающий на клюв, и пронзительный высокомерный взгляд человека, который вряд ли станет снисходительно относиться к человеческой глупости. Его жена Милдред, одетая в серо-белый парчовый костюм, дополненный шляпой с невероятным количеством перьев, выглядела так, словно была опорой этого общества. Впрочем, так оно и было.

Единственный, кто мог испортить бракосочетание Сильвии — это подружка невесты. По крайней мере, так думала Энни.

— Сил, — резонно говорила она, — мне бы не хотелось, чтобы Сиси шла на ненужные расходы. Какой смысл тратить деньги на свидетельницу, которая на шестом месяце беременности?

— Да хоть на десятом, мне все равно, — решительно заявила Сильвия. — Ты будешь свидетельницей на моей свадьбе, и точка.

— Я никогда не чувствовала себя глупее. Представляю, какой у меня будет вид!

— Мы с тобой пообещали друг другу, что когда одна из нас будет выходить замуж, другая станет ее свидетельницей. Если ты откажешься, я тебе этого никогда не прощу! — Сильвия грозно посмотрела на подругу. — Мне что же, отложить свою свадьбу до тех пор, пока ты снова не станешь стройной?

— Сил! Ты ведь прекрасно знаешь, что я никогда не была стройной. Ну хорошо, пусть будет по-твоему, но я буду выглядеть как огородное пугало!

На самом деле Энни выглядела не так уж и плохо. Голубое кружевное платье с длинным жакетом скрывало ее округлившийся живот. Она одолжила Сильвии носовой платок — по традиции, невесте нужно было дать что-то взаймы, как говорится, на счастье. На Сильвии были голубые подвязки, выбранные в угоду обычаю. А старой вещью стала усыпанная жемчугом корона, которая была на голове Сиси, когда та много лет назад выходила замуж за Бруно.

«Как все-таки странно, что Сильвия ее надела, — размышляла Энни, стоя за спиной подруги, — ведь брак Сиси и Бруно не принес им счастья».

Ее мысли были прерваны, как только она ощутила несколько настойчивых ударов в живот. Повернувшись, Энни встретилась взглядом с Лаури. Он сидел на краю церковной скамьи, держа на коленях Сару. На малышке было новое белоснежное хлопчатобумажное платье с вышивкой. Лаури улыбнулся, и Энни почувствовала себя невероятно счастливой.

Затем Сильвия подняла вуаль. У Энни перехватило дух: как же она все-таки прекрасна! Глаза Сильвии еще никогда не казались такими огромными. В них блестели невыплаканные слезы, когда Эрик поцеловал ее. Энни отчетливо вспомнила тот день, когда Сильвия Дельгадо вошла в их класс в школе Гренвиля Лукаса. Она тогда сразу же поняла, что они с Сильвией станут подругами. Они здорово повеселились вместе, однако теперь обе стали замужними женщинами.

Один этап их жизни закончился. Другой же только начинался.

Дэниел Менин, похоже, решил появиться на свет с большим опозданием. Прошло девять долгих, утомительных месяцев, однако все еще не было ни единого намека на то, что он хочет родиться. Энни неуклюже передвигалась по комнате, достигнув просто невероятных размеров. Она фактически жила в больнице. К тому же у ребенка было ягодичное предлежание.

— Он только и знает, что пинаться, нет, чтобы подумать о том, как перевернуться вверх ногами, — простонала Энни. — Если он вскоре не появится на свет, роды придется стимулировать.