Мечты и жизнь Сары Бродерхауз

— Напугал я тебя? — спросил он.

Она посмотрела на его руки.

— Я должна тебя бояться? — спросила она.

— Покуда я тебя люблю, бояться нечего.

— А ты меня любишь?

Он улыбнулся.

— Вопрос в другом — любишь ли ты меня?

— Да, я тебя люблю, — сказала она. Сердце ее забилось быстрее. Может быть, она почувствует к нему больше любви, как только они отъедут от города.

— Это хорошо, — сказал он. Он взял ее за руку. — А сейчас я должен уехать. Вернусь за тобой через два дня.

— Куда ты едешь?

— Это тебя не касается.

Она смотрела ему вслед. Она хотела, чтобы что-то стряслось в ее жизни, не обязательно хорошее…

— Ты делаешь жуткую ошибку, — сказала Лаура.

Она сидела на тахте перед окном. Солнечный свет резко бил из-за ее спины. Если бы Сара снимала, пришлось бы как-то прикрыть свет.

— А что будет с твоей работой, ты подумала?

— Могу уволиться. — Сара встала, пересекла комнату, потрогала листок цветка. — Устроюсь на любую работу.

— Это может оказаться не так-то просто, — сказала Лаура. — Будь реалисткой.

— Ты нисколько не уважаешь чужие мечты.

— То, что ты задумала, не мечта, а страшный сон, — сказала Лаура. Она подтянула коленки к подбородку и обняла их.

— Но меня тошнит от будничной заурядной жизни.

— К заурядной жизни никто не стремится. Но почему ты думаешь, что ты не такая, как все? — спросила Лаура.

— Мы поедем на мотоцикле, — сказала Сара, усаживаясь за пианино.

— Никто о нем ничего не знает.

— Папа ездил на мотоцикле, — заметила Сара.

— Я не о мотоцикле говорю, а о твоем мужике. Он женат.

— Мотоцикл — превосходный вид транспорта. Когда идет дождь, просто-напросто натягиваешь дождевик с капюшоном и все дела.

Сара взяла аккорд фа-минор.

— Я знаю, ты хочешь, чтобы я одобрила твою затею, — сказала Лаура. — Но от меня ты этого не дождешься.

— А помнишь тетю Дороти? — спросила Сара, оборачиваясь к сестре.

Лаура внимательно посмотрела на нее.

— Ты имеешь в виду ту тетю Дороти, которая сбежала с ковбоем и евреем?

— А разве не здорово было отчебучить такое? — Она посмотрела в потолок. — Зато хоть пожила в свое удовольствие.

— Тетя Дороти умерла молодой, — сказала Лаура.

— Что ты этим хочешь сказать? Что тот, кто живет в свое удовольствие, умирает молодым?

— Сбежать с мужиком, — это только поначалу звучит заманчиво, но я уверена, что через какое-то время тетя Дороти об этом сильно пожалела.

— А я не пожалею.

— Думаю, что она причинила горе многим людям.

— Значит, ты считаешь, что чувства других людей должны для меня значить больше, чем мои собственные желания? Так, да? — сказала Сара.

Она встала, надела куртку и направилась к двери.

— Неприлично убегать из дома с женатым мужчиной. Ты — сумасшедшая! — крикнула Лаура ей вслед.

— Лучше быть сумасшедшей, чем такой занудой, как все, — сказала Сара.

После этого было уже легко расстаться с Лаурой.

Шестнадцать

«Конни» — прочитал Джек на ее левой груди. Они сидели в ресторане автостоянки на самой границе штата Индиана. Конни была смазлива, но полновата. Она достала две кружки из-под стойки и налила в них кофе.

— Я видела, как вы подъехали на мотоцикле, — сказала она.

— Мне тосты из хлеба с отрубями, — сказала Сара.

Другая женщина, постарше, поджаривала что-то на гриле. Может быть, колбасу.

— У нас нет муки с отрубями.

— Тогда из белого хлеба.

Джек отхлебнул кофе и брови его подскочили.

— Ух ты, горячо, — сказал он и чуть отодвинул чашку.

Сара отвела глаза. Она прежде никогда не видела, как он заигрывает с женщинами.

— А вы что будете? — спросила его Конни.

Он заказал бекон с яичницей.

— Из двух с беконом, — крикнула Конни. Она налила молока в металлический кувшинчик.

— Мы с моим бывшим мужем тоже, бывало, путешествовали на мотоциклах, правда, в компании с еще одной парой, — сказала она. — Уж и не знаю, зачем.

Джек повертел пепельницу. Потом посмотрел на черную доску над холодильником, где было написано меню.

— У тебя есть кожаная куртка, Конни? — спросил он.

— Старая, поношенная.

— Мне не продашь?

— А что, у нее нет куртки? — Конни не без труда выковырнула тост из тостера и помаслила его кистью. Сара оглядела ресторан. Не слишком чисто и сквозняк к тому же. Свет поступал только через большее окно с улицы, никто не побеспокоился включить лампы дневного света. На стене висели оленьи рога и зад оленьего чучела.

Конни поставила перед ними еду.

— Четвертной даю тебе за куртку, — сказал Джек немного погодя.

— Отдам за тридцатку, если ты меня подбросишь домой, чтоб ее забрать, — сказала Конни. — Мамуля! — крикнула она женщине постарше. — Я быстренько вернусь. — С Джека она глаз не сводила.

Он положил руку Саре на шею и сдавил ее. Затем поднялся. Они с Конни вышли молча, словно откладывая какой-то серьезный разговор на потом, с глазу на глаз.

— Никакая я ей не мать, — сказала женщина, когда они ушли. Она обернулась. «Эдна» было выстрочено на ее карманчике. — Еще кофе хочешь?

Сара кивнула.

— Иди сама налей.

Сара встала и зашла за стойку.

— Зачем он тебе нужен? — спросила Эдна. Она драила гриль. — На вид-то он слишком стар для тебя.

— Я его люблю, — сказала Сара, чтобы испробовать это слово на слух, и налила кофе в кружку до краев.